Шкатулка царицы Клеопатры
Шрифт:
– Пап, не начинай, я в порядке! - Денис рассердился на очередное проявление жалости к своей персоне. - Сколько можно об одном и том же? Ведь закрыли эту тему раз и навсегда, так нет: опять! Не нужны мне никакие сверстники! Мне и одному нормально!
– Да-да, я помню, прости. Само вырвалось. Я ведь хочу как лучше... Ладно, сын. Не сердись. Мне, пожалуй, пора. Давай, ещё раз тебя с днём рождения! Занимайся хозяйством, не скучай. Я позвоню тебе завтра.
– Хорошо, папа, до завтра.
Денис отключил на компьютере видеозвонок, и неспешно отъехал на своём инвалидном кресле от стола к распахнутому настежь окну.
Да, пора было возвращаться от грёз к реальности, к суровой правде. Денис был инвалидом. Восемь лет назад он получил травму позвоночника, и это кресло компенсировало ему теперь неподвижность его ног. И что с того, что восемнадцать лет бывает только раз, а этот возраст считается самым волшебным, романтичным и лучшим? Сверстники Дениса сейчас выбирают себе жизненный путь. Перед ними открыты любые дороги. Они полны планов, и многие из них добьются своих целей: в карьере, в спорте или в личной жизни. А на что можно рассчитывать Денису в его восемнадцать лет? У него-то перспектив точно нет никаких.
Юноша вздохнул и задумчиво облокотился на колени, каким-то пустым взглядом уставившись на улицу.
«Восемь лет прошло. А ведь ощущение, что это было словно вчера. Я до сих пор помню те гастроли, цирковые огни, громкую музыку, разгорячённых зрителей. И этот подъём под самый купол...».
Несчастье случилось тогда с Денисом неожиданно: падение, травма, больница... А дальше была боль. Боль физическая, боль моральная. И дни, похожие друг на друга. Так наступил конец всему. Накрылась цирковая карьера, началось отставание от школьной программы, один за другим «отвалились» приятели, ушла из семьи мать. Десятилетнему пареньку, прикованному к больничной кровати, пришлось переосмысливать свою жизнь, прощаться с детскими желаниями, что вдохновляли его раньше, пришлось отказываться от многих радостей. Отказываться и бороться.
Каждый день Денис боролся за самого себя. Не слушал негативных прогнозов. Не верил, что останется лежачим больным до конца своих дней. Сантиметр за сантиметром он возвращал контроль над неподвижным телом. Искал новые цели и смысл существования. Каждый день старался найти для себя причину, чтобы продолжить неравную борьбу с серьёзными обстоятельствами.
И он победил болезнь. Не в полной мере, конечно. Но Денис обрёл контроль над верхней половиной туловища. В той или иной степени он уже мог о себе позаботиться, переставая быть обузой для отца. Юноша свободно шевелил руками, шеей, мышцами груди и спины. Из лежачего больного он превратился в больного сидячего. Он даже чувствовал пальцы ног. Однако десятки врачей, к которым обращались за консультацией отец и сын, вынесли окончательный приговор: ходить Денис уже не будет. Никогда. И сложно ответить, что стало большим испытанием для их семьи: предыдущие месяцы борьбы и надежды на выздоровление или же новая реальность, в которой Денису теперь предстояло жить.
Нет, сдаваться и закисать, постепенно превращаясь в брюзжащего, недовольного всем человека, он не собирался. Подросток начал много читать. Он наверстал пропущенный материал из школьной программы и досрочно сдал экзамены, завершая курс обучения на год раньше сверстников. Денис читал духовную и развивающую литературу, постигая основы мироздания и понимая, что у всего живого есть своё место и предназначение. И он сам также необходим миру, причём, возможно, именно таким, каков он есть.
Денис стал переписываться по интернету с парнями и девчонками, у которых случались травмы или разлады в семье. Они легко находили общий язык. Благодаря переписке юноша пришёл к выводу, что у него не всё так плохо. В мире полно людей, которым гораздо хуже. И это тоже являлось одной из причин, чтобы не сдаваться.
В самом деле, что понапрасну жаловаться? Денис жив, у него есть любящий отец. И пусть из-за плотного графика работы он нечасто бывает рядом, но поддержка близкого человека, хоть и на расстоянии, это всё равно поддержка, и немалая. В прошлом году осенью они вдвоём купили эту дачу на берегу реки Сылвы. Тут чистый воздух, спокойно на душе и есть условия сосредоточиться и побыть наедине со своими мыслями. Увлечение Дениса компьютерной графикой стало приносить ему некоторый доход. Ну а то, что юноше исполнилось сегодня восемнадцать лет, это отец лишь для красного словца сказал о «волшебности» данной цифры. Возраст как возраст. Ничем непримечательная дата. Всё равно не грозит теперь Денису армия, не маршировать ему по площадям и не ходить в походы. Не играть в футбол и волейбол, не заниматься велоспортом и не кататься на лыжах. И студенческих дискотек у него не будет, и романтических прогулок под луной с какой-нибудь красивой и скромной девушкой. Да много ещё чего не случится! И нет смысла об этом переживать...
Размышления Дениса вдруг прервал жалобный мальчишеский голос:
– А бабушка сказала, что мы должны помочь дяде Косте навести порядок на огороде! У него тут всё сорняками заросло.
– Вот и займись полезным делом, не приставай к сестре! Я вышла позагорать! - резко ответила девушка младшему брату.
На улицу из дома напротив вышли племянники дяди Кости. Спустившись с крыльца по боковой каменной лестнице, они оказались на дороге, но совершенно не были намерены сбавлять громкость голоса и продолжали общаться так, как им было удобно.
Полина - молодая особа лет пятнадцати-шестнадцати - внимательно осмотрела дачную улицу. Убедившись, что посторонних поблизости нет, она миновала гараж, расположенный в цокольном этаже их дома, смело перепрыгнула низкий заборчик, отделяющий землевладение дяди Кости от дороги, прошла на цыпочках по краю цветочной клумбы, над которой вчера вечером сокрушалась её бабушка, обогнула раскидистую рябину, растущую под окнами, и вышла к торцу недостроенного сарая.
– Да, крыша, что надо, - прокомментировала она и огляделась в поисках лестницы.
Между домом и так называемым «сараем» была площадка, поросшая травой. Поскольку отец девушки достроить сарай не успел, а каждый раз обходить с огорода дом и спускаться за садовыми инструментами в гараж было хлопотно, большая часть инвентаря стала стихийно оседать именно здесь, под прочным деревянным навесом, а иногда и рядом прямо в траве. И сейчас на данной площадке валялись старые шланги для полива огорода, рулон плёнки, резиновые перчатки и прочее. И пусть это выглядело не очень хозяйственно, зато удобно. Всё, что нужно, под рукой. С дороги этот бардак особо не заметен. Да и кому его разглядывать? Чужие тут не ходят. Дачный посёлок, состоящий из восьми улиц, был надёжно огорожен и хорошо охранялся двумя сторожами и тремя бдительными сторожевыми псами.
Отыскав под навесом почерневшую от времени лестницу, девушка вытащила её наружу и приставила к торцу «сарая». Пара метров вверх и она будет у цели: на ровной, залитой солнцем площадке. Ни из дома её не увидеть, ни с огорода. Лежи себе - загорай в тишине.
Лишний раз желая поддеть младшего брата, Полина самодовольно усмехнулась, перебросила через плечо полотенце, зажала зубами тюбик крема и смело полезла на крышу.
Её брат - одиннадцатилетний Павел, стоя у забора, внимательно наблюдал за восхождением сестры, словно пытался вычислить: «упадёт - не упадёт», «долезет - не долезет».