Шкатулка хитросплетений
Шрифт:
— Как вы отнесетесь к тому, чтобы к нашей дружной компании прибавился еще один член семейства?
— Только пусть это будет не Хоррис Кью, — опередил всех советник Тьюс, и вид при этом у него был отнюдь не виноватый.
Глава 3. БУРЬЯН
Хоррис Кью удалился из Чистейшего Серебра, как ночной беглец, стараясь идти настолько быстро, насколько позволяли приличия и гордость. При каждом шаге он затравленно озирался по сторонам. Устремившись вперед, его долговязая фигура странно раскачивалась из стороны в сторону, так что даже в этой самой странной земле он представлял странное зрелище. Непонятно откуда взявшийся тик заставлял уголок его глаза подпрыгивать наподобие пойманного сверчка. На его плече сидел Больши — знамение рока.
— Ох, ну до чего же мне не нравится этот пес! — пробурчала птица, взъерошивая перья в знак отвращения.
Хоррис Кью поджал губы.
— Заткнись насчет пса.
— Он меня почти узнал! Ты заметил? Рано или поздно истина откроется, помяни мои слова!
— Считай, что помянул. — Они перешли через мост, соединявший остров с берегом, и направились в лес к западу от озера. — Какая разница? Микса давно нет в живых.
В прежние дни Больши принадлежал придворному волшебнику. Именно Микс с помощью колдовства усилил сообразительность Больши, надеясь, что сможет использовать птицу для того, чтобы шпионить за своими противниками. Но Больши и тогда был таким же несносным и невоздержанным на язык, как и сейчас, и быстро надоел Миксу. Когда старый король изгнал Хорриса Кью на Землю, Микс отправил с ним въедливую птицу.
Больши съежился, превратившись в комок черных перьев.
— Если пес сообразит, что я был связан с Миксом, Хоррис, можешь попрощаться с надеждой на то, чтобы снова оказаться в стенах замка.
Хоррис попытался сделать вид, что ничуть не встревожен:
— Ты беспокоишься по пустякам.
— Мне наплевать. Не нравится мне, как этот пес смотрел на меня. И вообще мне все не нравится.
Хоррис промолчал, ему тоже многое не понравилось. Все пошло наперекосяк с той секунды, как он произнес «Рашун, облайт, сурена…» и все такое прочее и это чудище вырвалось из Шкатулки Хитросплетений. При одной мысли о том, как все было, его бросило в дрожь. Он вспоминал, как увидел эту тварь, обернувшись на ее приветствие. Вот и сейчас этот ужас их дожидается, и вид его неописуемо отвратителен. Более мерзостного существа он в своей жизни не встречал.
И теперь это чудовище завладело их жизнью: отдает ему приказы, словно простому слуге, говорит, куда пойти и что делать. Словно самый страшный кошмар вдруг превратился в явь. Хоррису и в голову не приходило попробовать перечить.
— Как ты думаешь, зачем он отправил нас к королю? — вдруг спросил Больши, словно прочтя его мысли. Они миновали склон холма и вышли на опушку леса.
Хоррис устало выдохнул:
— Откуда мне знать? Оно приказало мне сказать все это Холидею — и я сказал. Оно велело мне это сделать, и я сделал. А ты думал, я буду спорить?
На это Больши было нечего возразить — на его счастье, поскольку Хоррис и так уже был до крайности раздражен всем, что произошло за последние сутки. Он считал, что это Больши был во всем виноват. В плане вымогательства, в создании Скэта Минду (Скэт Минду — ну и шуточка!), в высвобождении этого чудовища, в возвращении в Заземелье. Хоррис не знал, в какую игру вовлечен, но не сомневался в том, что это опасная игра. Ведь он вернулся туда, куда не должен был возвращаться ни в коем случае, и ему никто не обрадовался. Конечно, старый король умер, а этот новый, Холидей, по крайней мере готов обдумать его прошение. Не важно. Что они тут делают? Конечно, это его родная страна, но он не хранил о ней теплых воспоминаний. В этом месте он родился (ну, это чистая случайность), вырос, попал в немалые неприятности, был объявлен персоной нон грата и насильственно выдворен. Он был совершенно счастлив в своем новом мире, в земле с молочными реками и кисельными берегами, жители которой готовы верить в Скэта Минду и платить деньги за струйку дыма и отблеск света. Он там прекрасно устроился, был доволен собой, своей жизнью и перспективами на будущее.
И что у него есть теперь? Ничего. И во всем виноват Больши.
На самом же деле и Хоррис был виноват в происшедшем не меньше Больши, и это его бесило сильнее всего.
Что теперь с ним будет? Что придумал добрый старина Скэт Минду?
— Ох, ну до чего же мне не нравится этот пес! — повторил Больши и наконец замолчал.
Они шли все утро и к полудню добрались до Сердца. Сердце было священным местом, источником магии Заземелья, краеугольным камнем его жизни. Именно здесь все короли Заземелья, включая и Бена Холидея, были коронованы на царствие. Оно казалось лужайкой посредине леса огромных широколиственных деревьев, поросшей зелеными, золотыми и красными травами. По ее периметру величественно стояли стеной Лазурные друзья. В самом центре был помост из сияющих белизной дубовых досок. Ярко сверкали серебряные столбы, в которых были укреплены массивные белые свечи.
Помост окружали флагштоки, на которых развевались штандарты королей Заземелья, полощущиеся морем ярких красок. Самым новым был штандарт Бена Холидея — изображение уравновешенных чаш весов на зеленом фоне. Это была память о тех годах, когда в своей прежней жизни он был адвокатом. Вокруг помоста и на всей остальной поляне были разложены белые бархатные подушечки для коленопреклонений.
Все было чистое и прекрасно сохранившееся, словно ожидало очередной коронации.
Хоррис Кью вышел на середину Сердца и торжественно огляделся. История страны смотрела на него со всех сторон.
— Сними шляпу, Больши, — провозгласил он. — Мы в храме.
Больши с сомнением озирался по сторонам. Его внимательные глазки блестели.
— Кто же присматривает за всем этим? Хоррис изумленно посмотрел на него и вздохнул.
— До чего же ты невежествен! Больши слетел с его плеча и уселся на одну из бархатных подушечек.
— Так ты теперь начал обзываться, а, Хоррис? Ну это просто наглость!
И он демонстративно нагадил на белую ткань. Хоррис на секунду возмущенно застыл, а потом его долговязое тело развернулось, словно полузмея, и его длинные руки закачались в разные стороны, будто пришитые к тряпичной кукле.
— Мое терпение кончилось, Больши! Да я тебе, мерзкая птица, сейчас сверну твою жалкую голову!
— А я тебе выклюю глаза, Хоррис!
— Ах ты слабоумная галка!
— А ты придурковатый бабуин!
Они злобно уставились друг на друга. У Хорриса пальцы скрючились в когти, а Больши взъерошился и расправил крылья. Ярость прокатилась по ним волной, а потом отхлынула и испарилась, словно вода, попавшая на раскаленный солнцем камень. Напряженность отпустила их обоих, сменившись изумлением и неясным смущением из-за того, насколько они были несдержанны.
— В этой глупости виновато то создание, — негромко объявил Хоррис Кью. — Старый добрый Скэт Минду.
— Надо признаться, он совсем не такой, как я ожидал, — серьезно признался Больши.
— Это даже и не «он». Это «оно».
— Чудище.
— Чудовище.
Больши прикрыл глазки.
— Хоррис, — сказал он, и в его слова вкрались нотки печали, — что мы здесь делаем? Подожди, не отвечай ничего, пока меня не выслушаешь. Я знаю, как мы сюда попали. Механизм мне понятен. Мы выпустили это существо из Шкатулки Хитросплетений, где оно было заключено в кусочке волшебного тумана, и оно воспользовалось этим туманом, чтобы открыть проход в Заземелье. Это я понял. Но что мы здесь делаем? Правда, что? Задумайся на минуту. Здесь нам опасно находиться.