Шкатулка
Шрифт:
Лена открыла глаза с первыми лучами солнца. И тут же все вспомнила. Неужели это был сон? Ах, как жаль, если это так! Первый прекрасный сон за три дня! Ну, все равно, сон это был, или нет. Нужно срочно рассказать об этом Полу! Она быстро собралась и спустилась вниз. Пола нигде не было. Лена выбежала из дома и сразу увидела Пола. Он сидел на скамейке в саду и задумчиво глядел себе под ноги. Лена подкралась к нему сзади и закрыла его глаза руками. Пол встрепенулся, обхватил ее руки и начал нежно и исступленно их целовать. Родная моя, любимая! – шептал он, не отрывая ее рук от своих губ.
– Как ты? Все в порядке? Боже мой, ты действительно выглядишь на 20 лет! Ты прекрасна!
– Не подлизывайся. Воспользовался тем, что с утра
– Господи Иисусе! Повтори это еще раз! Откуда у тебя такое произношение?
– Перестань! Я и так знаю, что мое произношение могло бы быть и получше, но я обещаю тебе, я его исправлю и ты больше не будешь его стыдиться!
– Что ты, что ты! У тебя действительно идеальное произношение! Такое впечатление, что ты прожила всю жизнь в Англии, в Корнуолле! Это невероятно, но это так! Я ничего не понимаю! Объясни, как такое могло быть?
– Я все тебе расскажу, дорогой, потерпи немного!
Вдруг, в это самое мгновение раздался оглушительный гром. Пол и Елена подняли головы… и увидели… нет, не облака, и не тучу, а маленькое белое облачко, похожее на ангела! Оно легко вылетело из самого высокого окна правой башни и направилось прямиком на кладбище. Пол с Еленой последовали следом. Долетев до кладбища, облачко повисло над могилой матери и, как будто бы помахав крылышками, опустилась на могилу и исчезло. И в это же время, могила, как по волшебству, начала расцветать цветами, как будто бы сама радуга опустилась на землю.
– Боже, как красиво! – в один голос промолвили оба, а Елена тихо добавила: — Значит, все это была правда. Спи спокойно, матушка!
Они так и остались стоять у ее могилы, обнявшись и любуясь волшебными цветами. И, стояли бы еще дольше, если бы не услышали за спиной цокот копыт и громыхание повозки. Это был Джордж. Увидев их, он буквально спрыгнул с нее, как молодой парень и, распахнув объятия, кинулся к влюбленным.
– Сэр, мэм! Вы не представляете, как я рад вас видеть! Это само провидение дало мне вас в награду за мой бескорыстный труд всей жизни!
Пол и Елене удивленно переглянулись.
– Что с тобой, милый Джордж? Неужели твой племянник…?
– Да, да, мэм! Именно так! Мой племянник сегодня ночью… Ну, как бы это правильнее сказать?
– Не нужно, Джордж, мы все поняли, - вешался Пол.
– И, поверь нам, мы скорбим вместе с собой.
– Что вы, сэр! Он вовсе и не умер. А даже наоборот! Живее и здоровее всех живых. Никто до сих пор не может понять, что с ним случилось. Утром его обследовали лучшие врачи Дорсета и не нашли ни прежних болячек, которые его так мучили, ни новых! Это просто чудо, сэр! Я тут же отправился в обратный путь, чтобы сообщить вам эту замечательную новость!
– Мы так рады за тебя, Джордж! И за твоего племянника, и за всю твою семью! Ну, что ж, это событие нужно срочно отметить!
– И не только его, - Лена хитро посмотрела на Пола.
– Да, я совсем забыл тебе сказать, Джордж. Леди Елена теперь моя жена и полновластная хозяйка нашего поместья!
Джордж открыл было рот, но тут же, хитро улыбнувшись, придал своему облику крайнюю почтительность старого слуги, повидавшего много на своем веку, сделав неимоверный реверанс:
– Добро пожаловать в замок Корнуолл, миссис Елена!
Антилопа Гну
И снова аэропорт. И снова Домодедово. Только уже лет 10 в прошлом. Собираемся с женой лететь во Львов. Ну, сначала все, как обычно. Регистрация, паспортный контроль, стриптиз. Сажают в автобус. Едем. Жарко, кондиционера в автобусе, конечно, нет, но все терпеливо потеют, вцепившись в поручни. Едем, едем… Что-то уж, больно долго едем. И аэропорт-то уже, кажется, закончился, и самолетов-то уже не видно. Странно. Прямиком до Львова? Ан, нет. Вот на горизонте появилось подобие самолета. Махонький такой, несуразный. Нет, наверное, не наш. Уж чересчур какой-то веселенький. Хвост весь в цветочках. Но, каких-то не настоящих, искусственных. Очень похожи на те, которыми бабушки торгуют на кладбищах. Нехорошая мысль проскочила в голове, которой я и поделился с женой.
– Хорошенький такой гроб. Веселенький. Вот накроется кто-то на этой швейной машинке - ни памятника не надо, ни цветов. Прикроет хвостом – вот тебе и венок.
– Типун тебе на язык.
Это точно. Перед полетом такие шутки кажутся какими-то суеверными предсказаниями. Да ладно, все равно, не наш. Автобус делает круг вокруг этого чуда техники и, о ужас – подъезжает прямо к нему! Господи, неужто он еще летает? А я так вот про него… И про пассажиров, и про цветочки… Не дай бог! Прости меня, грешного! Выходим, с опаской приближаемся к самолетику. Перед малюсеньким трапом стоит дородная девушка-женщина с румяными щеками, суровым взглядом и косой, закрученной кренделем на массивной шее. Но самое главное, что в ней притягивало – это ее наряд. Уж не знаю, может, это спец. одежда компании-перевозчика, а может, собственная инициатива? И тем не менее, одета она была в длинный кожаный плащ (!). Создавалось устойчивое впечатление того, что плащ был из толстенной, местами потрескавшейся кожи покроя первой мировой войны, либо, скорее всего, революционного комиссара 17-го. На шее у нее был повязан красный галстук, как носили мы в пионерии, на голове несуразный головной убор из того же материала, что и плащ с какой-то кокардой. Весь ее облик очень смахивал на образ революционной комиссарши. Чего-то только в нем не хватало… А! Вот чего! Маузера на боку, придерживаемого мощной сарделеобразной женской ручкой. И красной гвоздики в лацкане кожанки. Она окинула всех оценивающим взглядом из-под густых украинских бровей, как бы говоря: ну, что, кто еще хочет комиссарского тела? Пальцы ее правой руки автоматически пытались нащупать твердую деревянную кобуру маузера. Все мы, тридцать пассажиров, сбились в испуганную кучку, напоминая баранье стадо перед его освежеванием. Вдруг, из-за ее спины, как бы крадучись, выглянул маленький худенький мужичок в огромной форменной фуражке и точно в таком же плаще с отцовского плеча. Он выполз из-за кожаной горы гарной дивчины, скромно, но с достоинством улыбаясь сквозь пышные прокуренно-желтые усы. Они торчали во все стороны, не имея определенной формы и цвета и очень походили на усы Кисы Воробьянинова после их покраски бессмертным «Титаником».
– Я капитан этого судна, - с гордостью произнес он, подкручивая усы. Теперь он стал похож на пирата из мультфильма про капитана Врунгеля. Ему бы еще шляпу приподнять и сказать: мабене! Сам вид капитана и слово «судно» вызвало саркастический интерес у окружающих. Кто-то тихо и блаженно улыбался, глядя на гиганта судна, кто-то прыснул со смеху. Остальные просто умиленно смотрели на нашего будущего вождя, внимательно разглядывая его клоунский наряд. И ведь первое, что приходило в голову, глядя на эту парочку – это то, что все мы попали на какой-то костюмированный розыгрыш, фарс, и сейчас все разрешится, все скинут с себя скоморошьи наряды и окажутся – он – симпатичной миниатюрной стюардессой. Она – веселым, надежным и опытным капитаном. Но время шло, а этого не происходило. Ну, если все происходящее и в самом деле реальность - … я даже не знаю, что на это сказать и как реагировать. Зато знала комиссарша.
– Давайте уже в самолет, - властно скомандовала она, и все мы, как на закланье, выстроились в печальную очередь. Отсчитав нас по головам, революционеры тоже зашли в самолет. Мы расселись по местам. Они были жутко маленькие и очень неудобными. К тому же, судя по всему, конструировали этого Змея Горыныча еще в начале прошлой эпохи. Впереди нас с трудом рассовывая ноги под сиденьями, пытались расположиться два молодых парня.
– Так, наверное, теперь уже нужно бояться, - подвел итог первый.