Школа 1-4
Шрифт:
Завершая свой бесплодный труд, Соня засовывает гребешок обратно в карман и продолжает движение вдоль линии кустов, достигает угла дома и видит другой дом, т?мный и недостроенный, из которого торчит подъ?мный кран, похожий на тень чего-то страшного, и по которому ходят люди в строительных шлемах и движутся лучи прожекторов. Перед входом дома торчат из земли бетонные балки, как колонны античного храма, и погрязший в грязь самосвал косо освещает фарами необлицованную стену перед собой. Соня думает сначала о странных глазах машин, источающих свет вместо того чтобы его улавливать, потом о душах нерожд?нных людей, обитающих в засыпанных осколками кирпича и строительным мусором комнатах, и наконец о выжженных бетонной пылью и алкогольной пургой сатанинских лицах строителей, мужчин в ж?лтых шлемах и женщин в выцветших косынках, которые, не зная никакого архитектурного плана и нужного количества кирпича, возводят по ночам огромные строения человеческой памяти из космической
По щиколотки проваливаясь в сырую грязь, Соня входит в огромные ржавые ворота и оказывается на песочной площади, разъезженной кол?сами самосвалов, у подножий бетонных столбов, пронизанных ржавыми прутьями, которыми магия м?ртвых скрепляет вещество бетона. На краю площади, на песочной насыпи пылает куча пропитанной мазутом стекловаты, напоминающая почерневший труп носорога. Соню накрывает тень передвигаемого краном по воздуху штабеля белых плит, и она, задрав голову, что есть силы кричит наверх. Е? голос как подобное вписывается в скрежет крановых цепей и металлических тросов о края бетонных плит, прожекторных креплений, напрягаемых бешеной силой ветра. Он летит в квадратные глазницы незастекл?нных окон, и зодчие своих смертей видят призрак чайки, несомой ветром в глубину восставшего из земли камня, большую глубины зв?здного неба над головой. Лавина пронзительных криков разда?тся в ответ, лица искажаются болью, которую не измерить живым, куски кирпича и острые мастерки, отравленные строительным раствором, летят сверху в Соню, взрывы песка окружают е?. Соня убирает волосы с виска и в это место сразу попадает четверть кирпича, разломанного руками четырнадцатого Христа - Христа строителей и углекопов. Соня падает назад, раскинув руки, и галактические реки ускоряют сво? течение, омывая лицо е? ледяной водой, прозрачные рыбы, наполненные взвешенными крупицами света, целуют е? в голое тело, и все сорок восемь направлений ветров, из которых людям известны только четыре, открываются перед ней, и она видит ответ на свой вопрос.
Она видит геометрическое поле, покрытое ч?рным мрамором, огромное как пустой аэродром, и посредине его четыр?хгранную пирамиду из ч?рного стекла, в гранях которой высечены ступени, и двенадцать прекрасных комсомолок, стоящих в симметрично правильных местах, с факелами, заплет?нными косами и комсомольскими значками на ч?рных платьях до колен, и лес из зеркальных антрацитовых деревьев, и падающий между стволами снег, усыпающий волосы бесчисленных рядов пионеров, отдающих вечных салют, и три ч?рных озера, с поверхности которых поднимается гробовой туман, и ч?рную башню между ними, отражающуюся в зеркальной глади концентрированного в кромешную подземную жидкость солнечного огня, и само солнце, висящее посередине ч?рного зв?здного неба, горящее языками пламени по краям, но не дающее света земле.
Она слышит гром подземных поездов, несущихся в непроницаемой тьме, закрытой почвой от глаз, где вибрирует скрежечущая поступь цехов, перерабатывающих известь в соль, камень в хлеб, дерево в человеческую плоть. Она угадывает спрятанный в тверди простор, полный вишн?вых садов, белых куполов и цветущих полей, недоступных органам зрения, потому что свет сразу гаснет в таинственном прохладном пространстве их бытия, она угадывает след того, кого ищет, потусторонний взгляд его сощуренных глаз, и е? вновь охватывает испепеляющее желание увидеть его лицо.
Строители зарывают Соню с левой стороны здания, если стать спиной к главному входу, под дном ямы, открытой для постановки следующей бетонной сваи для фундамента будущей пристройки. Своим девственным детским трупом Соня должна укрепить сооружение и освятить избранное место, в соответствии с древним обычаем строителей и углекопов, в чьих преступлениях непосвящ?нные обычно обвиняли евреев. Один из прорабов хочет изуродовать лицо девочки мастерком, в целях большей конспирации, однако, рассудив, что вряд ли кто сыщет, да и личико до того погни?т, закапывают так, а одна из строительниц, у которой тоже дети, даже подстилает Соне старый изорванный строительный ватник, использовавшийся для отпугивания ворон от котлов с варящейся смолой, и поворачивает голову Сони в сторону восхода солнца, не из религиозных соображений, а чтобы песок в нос на нападал, впрочем кровь никто отирать не стал, а крановщик, лица которого было не разобрать под шапкой, просто плю?т в Соню, целясь в лицо, но не попадает и зло ругается, потому что девочку уже зарывают.
Работа на стройке останавливается около двух часов ночи, около получаса после этого строители палят прикрученную к свае проволокой живую кошку и пьют желтоватую мутную жидкость из тр?хлитровой банки, разливая е? в металлические кружки, рассказывают разные истории, курят и едят колбасу. Потом они расходятся по вагончикам, где занимаются очень грубым групповым сексом, мучая своих женщин, которых намного меньше, чем
Выбросив скомканные чулки в банку из-под краски, Соня упирает локти в колени, а щ?ки в ладони и думает о перерастании настоящего в прошлое и о таинственном желании Бога, обозначенном в приснившейся ей вечной книге буквой Ъ. Она представляет себе Бога в его древесной форме, которая кажется ей особенно страшной и тревожной. Геометрически Бог не имеет главного направления, потому что раст?т из ниоткуда в никуда. Презирая вездесущесть, что зиждется лишь на человеческом понимании, Соня локализует Бога перед собой и наделяет его чертами огромного оборотня, повелевающего ветром и дожд?м. Смертность Бога не подлежит сомнению, и в будущем он давно уже умер, но в прошлом, созданном им как ловушка для живых существ, от него не спастись. Соня понимала, как неведомая сила гонит к е? непроходимой стене творения, где сам Бог и те, которые управляют им, разотрут е? живое тело в кровавый жир с волосами.
Куча стекловаты на строительной площадке медленно гаснет и ветер уносит слабый вонючий дымок в темноту расстилающихся в бесконечность ночных полей. Соня спрыгивает с плиты, босиком подходит к сгоревшей кошке, прикрученной к свае и греет заиндевевшие ступни в тепловатой золе. Зв?зды дрожат от ветра, как ?лочные игрушки, и на крыше дома лежит сделанная из сухого белого камня луна.
С острой ржавой железкой Соня входит в т?мный вагончик, внутри которого спят крупные пахнущие потом люди, раскинувшие руки с толстыми от непрерывной работы с бетоном пальцами, видит в треугольнике прожекторного света небритое мужское лицо с раскрытым сипящим во сне ртом, заполняющее собой световое пятно и от того кажущееся ещ? больше, обеими руками поднимает железо и с силой бь?т спящего человека в глаз. Мужчина д?ргается всем телом, скрипит ногами по койке и двигает головой, выворачивая шею, рот его надсадно хрипит, в то время как Соня с мякотным звуком по кругу поворачивает в его глазу сво? орудие, и чернильная кровь, выдавливаемая ею из головы, стекает пузырясь по лицу человека в темноту. Когда Соня понимает, что мужчина уже умер, она вытаскивает испачканную мозгом железку из головы и приседает на корточки перед вторым мужчиной, спящим в сидячей позе возле стены, штаны его расст?гнуты и из ширинки высовывается толстый сосископодобный член. Мужчина храпит и стонет во сне, вероятно ему продолжают сниться одинаковые школьницы, играющие в полут?мной квартире с цветами и другими предметами умершей природы, когда Соня приставляет к его глазу ржавое острие и со свистящим придыханием вводит его внутрь. Туловище мужчины сразу сильно пода?тся впер?д, словно он стремиться к подставленному телу женщины, вскакивает на ноги, отбросив Соню к койке и вырвав силой одеревеневшей, как у крупной рогатой скотины, шеей из е? рук железку, бросается к противоположной стене вагончика и, ударившись о не?, кренится набок, растворяет дверь плечом и вываливается на короткую лестницу, опущенную в бездну земли.
Не заботясь больше о его судьбе, Соня находит у стола топор для рубки колбасы и, используя его вместо железки, убивает полупробудившуюся молодую женщину с красивым и жадным лицом, пытающуюся слепо защитить мозолистыми руками вхолостую оплодотвор?нный мертвецами живот, в то время как Соня бь?т е? просто по голове и убивает со второго раза. Усевшись на женское тело верхом, Соня прокусывает женщине шею и медленно сос?т струящуюся толчками кровь, припав к живительному трупу животом и грудью, и так, сося, засыпает и тонет во сне лицом в огромные жидкие цветы, наполненные неземными красками райских садов.
Ещ? затемно она просыпается и покидает сво? железное дупло, ступая вместо лестницы прямо по загромоздившему ступеньки трупу, лицо которого щекой утыкается в грязь. Вс? вокруг спит, объятое неподвижностью, и тяж?лое время медленно погружается в свой бездонный омут, и луна, наслаждаясь одиночеством, повернула к земле сво? ужасное заднее лицо. Соня входит в надостроенный дом и, узнавая каждую ступень и каждый брошенный строителями предмет, поднимается на верхний этаж. Внутри дома совершенно темно, свет прожекторов не проникает сюда, и плечо Сони касается иногда колкой и обжигающей шерсти ползающих по стенам невидимых зверей. Где-то в приближающейся ч?рной высоте ль?тся вода, это зв?зды просачиваются сквозь границу божьей власти и ускользают к вечности. Комнаты последнего этажа не имеют потолков и посередине одной из них блестит при луне большая лужа, в которой Соня умывается и полощет пахнущий кровью рот. Из окна видны усыпанные голыми деревьями, погашенными в воде фонарями и редкими автомобилями территории дворов.