Школа боевой магии. Том 1
Шрифт:
А Григорий Ефимович повернулся и как-то не знаю… с досадой что ли… спросил:
— Вот что мне с тобой делать?
Я пожал плечами. Просто пожал плечами. А что я ещё мог сказать? Вообще, какой-то странный вопрос. Зачем вообще со мной что-то делать? Не надо ничего со мной делать! Мне и так норм. А вот объяснить, что тут происходит, не помешало бы.
Но похоже в планы Григория Ефимовича не входило объяснять мне, что к чему. Единственное, что он процедил сквозь зубы, это:
— Не смыслишь, не лезь! Любопытство опасная штука.
Благодаря
1. Марина
2. Ритка
Глава 18
Так-то он прав, но я с ним не согласен. Если бы не любопытство, мы бы до сих пор по деревьям скакали б.
Рана на руке у Григория Ефимовича разрасталась на глазах. Рука распухала, волдыри уже начинали лопаться. И по тому, как он едва сдерживался, чтобы не застонать вслух, было видно, что ему очень больно.
И всё равно он не мог на что-то решиться. Но потом, видимо, боль пересилила, и он сказал нам:
— Идёмте со мной, — и уже на выходе добавил: — Я хотел вам некоторые приёмы из боевой магии показать… Примеры бесконтактного боя… Но сейчас не смогу. И оставлять вас тут теперь нельзя, так что, идёмте.
И он поднял гаражную дверь.
Я мысленно взвыл. И дёрнуло же меня заняться рисованием на дверях! Такую возможность профукал! Бесконтактный бой! Блин! Мы же договаривались с Григорием Ефимовичем, что у меня будут дополнительные занятия по боевой магии. Ну вот как это называется, а?! Я здесь только и делаю, что профукиваю возможности. Эх, знать бы заранее, я б вообще сидел не дёргался!
На улице светало. Солнца ещё не появилось, но серые облака уже были подсвечены, они играли всеми оттенками — от густо малинового до едва заметного нежно-розового. В другой раз я залюбовался бы. Но сейчас смотрел в спину Григория Ефимовича и видел, что его слегка заносит. Шёл он как-то неуверенно.
Я поёжился — свежо. А если учесть, что я всё ещё был — как спал — в одних трусах, то прямо скажем, пробирало!.. Хорошо девчонкам, они одетые.
Благо, идти было не далеко. Мы обогнули дом и поднялись на крыльцо, где я ещё совсем недавно успокаивал Агафью Ефимовну. Даже как-то странно. Такое ощущение, что сто лет прошло, а на самом деле вот только было.
Григорий Ефимович кивнул, чтобы мы заходили. Я потянул дверь на себя. Сначала хотел зайти первым, но потом решил пропустить девчонок. И Григория Ефимовича заодно — что-то выглядел он со своей рукой не очень хорошо. Весь
Вошли. Девчонки включили свет. Через минуту появилась Агафья Ефимовна. Увидела брата, и всплеснула руками. А едва глянула на руку, как тут же засуетилась — отправила Ритку на кухню за кастрюлькой и чашкой, меня в колодец за водой, Марину заставила поставить чайник и по-быстрому вскипятить два стакана воды. Потом заставила лезть на полку за травками, корешками, грибами ещё чем-то и потом толочь это в ступке. Так как доля моей вины была в том, что рука Григория Ефимовича теперь в таком состоянии, то я безропотно отрабатывал своё любопытство, и вздыхал в душе о бесконтактном бое.
Я толок корешки, а сам представлял, как по мановению моей руки разлетаются в разные стороны и капитан Ерохин, и кадеты во главе с Воронко, и таинственный Сан Саныч — мне даже глядеть ему в лицо не надо было, он так и отлетел, спиной ко мне… и Николай… Хотя, ладно, Николай не отлетел, а только немного отскочил. Он всё-таки заступился за меня перед кадетами… Хотя, нет, пусть летит… ибо!
— Ты чего это разошёлся? — оборвала мои мечтания Агафья Ефимовна. — Аккуратнее давай!
И я увидел: двигаю пестиком с такой силой, что раздробленные корешки выскакивают из ступки.
— Сила есть, ума не надо, — прокомментировала Ритка, и я мысленно представил, что и она тоже отлетает, хоть и девушка.
Ритка запнулась и чуть не упала, но успела схватиться за стол. Блин, сама неуклюжая, а ещё замечания делает!
Но вот я всё истолок, вода закипела, и Агафья Ефимовна, пересыпав порошок из ступки в кастрюльку и бормоча что-то невнятное, начала, помешивая, заливать всё это кипящей водой. Потом, так же бормоча, добавила в кастрюльку ещё какие-то порошки и жидкости.
Увидев, что я стою просто так, Агафья Ефимовна усадила меня на стул, поставила кастрюльку мне на колени, сунула деревянную лопатку и велела помешивать, пока смесь не начнёт светиться. И не переставать мешать ни в коем случае. Снадобье должно остывать равномерно. Иначе всё тут же загустеет, и придётся начинать сначала, а времени у нас нет.
Я глянул на Григория Ефимовича и испугался изменениям. Он был чуть живой, с лица стекал пот, губы серые. Рука распухла и даже как будто посинела. И ещё мне показалось, что сидеть ему невмоготу. Он бы лёг уже где-нибудь.
Я представил, что Григорий Ефимович сейчас потеряет сознание и принялся мешать активнее.
— Осторожнее! — прикрикнула Агафья Ефимовна. — Не веслом машешь! Ласково нужно, вот так…
Она забрала у меня лопатку и, не останавливая движения, показала, как нужно.
— Понял?
Я кивнул.
— Теперь давай ты. И не останавливайся!
У меня, конечно, получилось не так ловко, как у Агафьи Ефимовны, но я старался.
Ох, и тяжёлая же это работа! Пришлось выбросить все мысли из головы и следить только за лопаткой и жидкостью в кастрюльке. Хотя, это была уже и не совсем жидкость, а что-то желеобразное.