Школа богатырей. Пропавшие герои
Шрифт:
– Парень, поверь. Тобой и так уже все удивлены до крайности, – прочитал его мысли Темник. Впрочем, возможно Любим опять забылся и произнёс их вслух. – Вернее не тобой, а твоей глупостью.
Любимка старался не слушать этот свист над ухом. По крайне мере не вникать в обидные слова. Иначе будешь с утра до ночи сидеть и спорить с тем, кого переспорить изначально невозможно.
Так. Во мне огромная пустота, рассуждал он. Я могу заполнить её земной тягой. У нас есть Несмеянка, которая готова мне эту тягу отдать.
– Пока
– Ты правда, что ли, мысли умеешь читать?!
– Конечно! Я же создавался специально для тебя, по-твоему духовному портрету. Я тебя насквозь вижу.
– Сколько пальцев кажу?
– Где?
– Ага! Ничевошеньки ты не видишь! Ишь, вездесущий он!
– Это ты у нас везде ссущий! – расхохотался Темник и закружился по комнате, шевеля огоньки свечей, одеяло на лежаке и мех на тулупе Любима. – Под "где" я имел ввиду твою конечность. Ибо левая рука у тебя висит, как голова дохлой курицы и ничего не показывает. Той, что ты прячешь за спиной, ты кажешь фигу. Себе между прочим. Пальцы на левой ноге у тебя натёрты, потому что жмёт новый сапог, а на правой ноге ты их зачем-то пытаешься перекрестить.
Любимка вытаращил глаза.
– Ах ты!.. – он ухватил одеяло и набросил на Темника. Вернее в то место, где он думал тот находится. – Подглядыватель! Богатырские любимцы так себя не ведут!
– Откуда тебе знать, как ведут себя богатырские любимцы? – Темник просвистел совсем с другой стороны. – Ты богатырём никогда не был. А по Глиняше я бы всех не судил. Стоян ваш слабак ещё тот!
– Дядька Стоян не слабак! Он хороший!
Выкрикнул и сам понял, как это по-детски звучит. Но Темник впервые не расхохотался и не стал издеваться над детским выражением.
– То, что он хороший, всего лишь даёт ему шанс на сильномогучесть, – сказал Темник. – Но шанс надо реализовать. Вон ты, например – такой шансище профукал, что я не знаю прям! А Стоян… Коли он станет и дальше возиться с малышней, ничего у него не выйдет!
Любимка удивлённо моргнул.
– Чтобы стать сильномогучим, надо быть хорошим?! Что это значит?! Ёшь-матрёшь! Расскажи!
– Конечно надо. Вон Микола пятьдесят лет меня под спудом держал, а как нужда любимца делать заставила, так и избавился разом. Все свои отрицательные черты прямёхонько в меня запихнул, сам теперича радостный ездит. Теперь он ещё сильнее станет…
Раздался свистящий звук, очень похожий на вздох.
– Ого! Я слышу переживания в твоём голосе! – Любимка расплылся в коварной улыбке. – Выходит, ты не создан по образу меня. Ты просто кучка какашек, накопившихся в голове дедки Миколы?! Вот так финт!
– Сы-сы-сы-сы! Зря радуешься. То, что я мысленные какашки сильномогучего богатыря не отменяет того, что эти какашки о-очень подошли для создания любимца для тебя. А ведь Микола запросто мог вложить в меня благородство
Но Любимку было уже не унять.
– Хи-хи-хи! Так вот чего ты такой злобный! Тебя пожалеть впору! Бедный Темнюшечка!
– Не злобный я! И жалеть меня не надо!
– Как жа не злобный, я тебя чуть с темным духом не спутал!
– Я ГОВОРИЛ ТЕБЕ НЕ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТАК!!!
Келья, с ней и все здание, тряхнуло. С крыши с шумом съехал снег. Любимка ощутил, как вокруг него обворачивается воздушный кокон, а вот воздух, который находился внутри, исчезает.
– Эй, ты чего? Мечи-качи! Ты меня охранять должон!
– Если ты будешь молчаливый и неподвижный, моё дело значительно упростится!
– Нет! Постой! Ёшь-матрёшь! Кх-х-х! Хр-р-р!
Любимка начал задыхаться, царапая горло.
Скри-и-ип! Тихонько отворилась дверь.
– Я думала, он скучает, а у них тут веселье…
Ветер тут же стих, повисший в воздухе Любимка, рухнул на пол, воздух живительной волной ударил в лёгкие, едва не порвав грудь. Но он уже забыл, что только что был на грани жизни и смерти.
– Варька! Ты пришла!
Он подскочил, кашляя и плюясь. После ярости Темника келья выглядела плачевно. Лежак перевернут, одеяло и тулуп валяются на полу. Лишь огоньки свечи чудесным образом не потухли и тихонько потрескивают в углу.
Темник исчез, а Любимка во все глаза смотрел на девушку и молчал. Она была как и прежде в своём любимом платье со множеством завязочек затянутых в аккуратные бантики. Поверх распахнутый тулуп из белой овечьей шкуры. Волосы собраны в две тугие косицы, подмышкой стопка книжек, на губах лёгкая полуулыбка. Вот только в глазах нет обычной иронии. В глазах что-то совсем другое, не похожее на Варвару.
Но такая девушка нравилась ему ничуть не меньше. Он засмотрелся, ничего не желая более, чем просто стоять и впитывать глазами её черты, наслаждаться каждой чёрточкой такого знакомого, но уже подзабытого образа.
Она изменилась. Круги под глазами стали резче, глаза уставшие и немного опухшие, да и исхудала Варька. Любимка тревожно потянулся вперёд. Все ли ладно? Небось, дядька Харитон нагружает её… Тут же в груди затрепетала радость, как тёплый маленький птенец. Нагружает! Значит она и правда не могла прийти раньше. Не могла, а не не хотела.
– Что ты стоишь, как пенёк?! – засвистело в ухе. – Пригласи её сесть! Не заставляй такого гостя ждать…
Но он ничего не успел сделать. Варвара опередила его.
– Любим, прости меня, – проговорила девушка, глядя на него.
Он опешил.
– Как это?! Ёшь-матрёшь! За что, Варька?!
– Вот дурик, разве не видишь – у неё сердце не на месте? – просвистел Темник.
– Любим… Я… Понимаешь… – Варвара не походила на себя, всегда такую уверенную и знающую. Теперь она прятала глаза и подбирала слова.