Школа Добра и Зла. Рассвет

Чайнани Соман

– Да так же, как школьное.

Кима засмеялась.

– Если бы ты был собой, когда мы познакомились, а не пытался выпендриться своей дурацкой лампой, между нами все было бы куда проще.

– А так твой истинный возлюбленный не смотрит на тебя, – ответил Аладдин.

Кима огляделась, чтобы убедиться, что Гефеста нет поблизости.

– Он не мой истинный возлюбленный, – сказала она. – И дело не только в этом. Ты сумел выпутаться из невозможной ситуации. А еще ты, в отличие от других мальчиков, готов к любым неожиданностям. Гефест вел себя словно он уже мой парень, даже до того, как

мы познакомились. Словно нас вместе свела судьба. А Абрам после одного-единственного танца уже говорит о свадьбе, потому что союз принцессы Мейденвейла и принца Фоксвуда – хороший повод заключить союз между нашими королевствами. У Добра есть привычка – заранее предполагать, как все должно пойти. Именно поэтому Зло в половине случаев побеждает. Мы слишком заняты предвкушением «жили они долго и счастливо» и из-за этого промахиваемся мимо хороших концовок.

Аладдин улыбнулся.

– Если бы я знал, что эта история закончится тем, что Гефест станет моим лучшим другом, а тебя я буду обнимать в танце, то попросил бы у этого фальшивого джинна больше желаний.

– Твое желание ведь исполнилось? – спросила Кима.

– Не могу сказать, – ответил Аладдин. – Это секрет.

Глаза Кимы заблестели.

– Ну, тогда мне надо убедиться самой.

Она встала на цыпочки и приблизила свои губы к его губам…

ХЛОП! В зале сверкнула молния, снег вдруг завихрился и превратился в странную темную маску, которая насмешливо посмотрела на юную парочку. А потом, словно дракон, выдохнула поток морозного воздуха, поваливший всегдашников на пол.

Когда Аладдин пришел в себя и кое-как поднялся на колени, он увидел, как рождественский поезд, окруженный трещащими молниями, сошел с рельсов и понесся прямо на…

Киму.

Но она еще сидела на полу, оглушенная, не понимавшая, что происходит.

Аладдин вскочил на ноги и со всех ног бросился к ней. Его принцесса повернулась и увидела, как он летит на нее, отбрасывает ее с дороги…

Поезд врезался в Аладдина, отбросил его к стене. Он ускорялся, все быстрее и быстрее, готовый раздавить его в лепешку в углу…

Луч золотого света ворвался в зал и ухватил поезд, словно арканом, отшвырнув непокорное транспортное средство высоко в воздух. Освещенный золотым ореолом, укрощенный поезд завис над ничего не понимающими всегдашниками… а потом с грохотом рухнул назад на рельсы. «Рождественский экспресс» продолжил свой веселый путь, а потом его музыка смолкла, и он рухнул на бок, словно маленький ребенок, который слишком долго бегал и веселился.

Все бросились к Аладдину. Мальчик, истекая кровью, лежал у стены. Кима, растолкав толпу, бросилась к нему…

– Аладдин! – закричала она.

Он приоткрыл глаза и сумел слабо улыбнуться.

Кима вздохнула с облегчением.

– Ты в порядке?

– Не считая того, что меня сбил поезд? – спросил Аладдин.

– Не считая этого, да.

– Мне бы не помешал еще один поцелуй.

– Поезду он явно не понравился.

– Он может переезжать меня сколько хочет, если это значит, что ты меня снова поцелуешь.

– Ну хорошо, уговорил. Давай поставим тебя на ноги.

Она вместе с другими всегдашниками помогла ему подняться. Аладдин сумел удержаться на ногах; он не сводил восхищенного взгляда со своей принцессы.

– Подожди-ка, – сказал он. – А где Гефест?

Все медленно развернулись.

Гефест стоял посреди танцпола, его смуглое точеное лицо освещал холодный свет.

– Аладдин, – проговорил он. – Почему на тебе моя одежда?

Он уставился на Киму, стоявшую рядом с Аладдином.

– И почему с тобой моя девушка?

– Ты о чем? – начал было Аладдин.

Но потом он увидел глаза Гефеста.

Свирепые. Гневные.

У него больше не было лучшего друга.

– О нет, – прохрипел Аладдин. – Заклинание. Оно…

Он не успел закончить фразу.

Гефест свалил его на пол ударом кулака.

Глава 15

Золотой луч ворвался в кабинет Директоров школы и опустился на пол, превратившись обратно в своего создателя.

– Пытаешься убить моих учеников после того, как они переиграли тебя в твоей же игре? – закричал Райен. – Это низко даже для тебя. Попытавшись заполучить душу мальчишки, ты растлил свою душу.

Его брат ничего не ответил.

В кабинете повисла тишина. Даже Сториан прекратил свои труды.

Райен разозлился еще больше. Он бросился в спальню.

– Если Зло пытается перейти границы, Добро от этого становится лишь сильнее. Любая твоя попытка навредить моей школе лишь ослабляет твою. Мы не такой договор заключили, когда стали Директорами школы. Наши узы крепче, чем ожесточенное соперничество и стремление к чему-либо, кроме равновесия. Потому что нет никакого иного исхода, кроме равновесия, Рафал. Равновесия, которое поддерживает наша школа. Наша братская любовь. Желать чего-то большего – значит накликать на нас беду…

Он распахнул дверь.

Внутри никого не было. Лишь от задутых свечей поднимался дымок.

А у него за спиной снова заскрипел Сториан.

Райен подошел к перу и увидел, что оно рисует… его самого.

Добрый Директор смотрел в свои собственные глаза. А перо написало две последние строчки, закончив сказку.

Сто лет два брата правили как один.

Но теперь одному пришлось править за двоих.

Райен оглядел опустевшую комнату.

– Рафал? – прошептал он.

Но ответом ему был лишь порыв холодного ветра из окна.

Часть II. Чем заменить любовь

Глава 1

– Выше! – крикнул Райен с земли.

Волки, похоже, были готовы сбросить кирпичи прямо ему на голову. Они посмотрели вниз с лесов и, ворча, начали поднимать на лебедках горы стекол – так высоко, что казалось, они исчезли прямо в солнце. Затем волки вытянули шеи и недовольно посмотрели на Райена.