Школа добродетели
Шрифт:
Уилли стал открывать портфель, а Гарри сел рядом у стола. Он смотрел на Мидж, избегавшую его взгляда.
— Это просто конфетки. И бутылка бурбона для Томаса. Он, конечно, не большой любитель выпить, но ему дьявольски трудно найти подарок. Джайлс предлагал купить ему какой-нибудь жуткий американский галстук, но это, конечно, шутка. Вот пара забавных чулочков — там все девушки их носят, очень модно. Хорошенькие девушки, должен сказать, но для меня высоковатые. А вот блузочка и два платья; одна из преподавательских жен отвезла меня в магазин и сказала, что это dernier cri [62] , ты уж извини, пожалуйста, ее акцент…
62
Последний
— Ах, Уилли… Чудесные вещички! Платье замечательное, а это — идеальные цвета, а эта пушистая блузочка… Как мило с твоей стороны!
— Надеюсь, размер подойдет. Я рад, что тебе понравилось. Они тебе абсолютно к лицу, правда? А вот маленькое ожерелье, обычные стекляшки, но мне оно понравилось.
— Уилли, ты потратил кучу денег! Огромное спасибо.
— Ну, кажется, все. Рад, что тебе нравится. Кстати, какую воскресную газету вы выписываете? Не думаю, что вы видели вот эту, она довольно желтая. Приятель Урсулы оставил для нее, а она снова уехала, все время чему-то учится. Так вот, я посмотрел — вам обоим это должно быть интересно. Здесь статья об отце Эдварда. Тут его фото в молодости, точная копия Эдварда. У меня вообще-то не было времени прочесть, так что не выбрасывайте. И Урсула наверняка захочет посмотреть.
Уилли положил газету на стол, и Гарри взял ее.
— Мне скоро нужно уходить, — сказала Мидж. — Уилли, не пропадай! Мы должны встретиться, и ты расскажешь нам о своих приключениях.
— Приключений была целая куча, уж поверь. Меня ограбили!
— Не может быть!
— Ну, не то чтобы ограбили… Один тип с ножом потребовал мой бумажник. Я не стал спорить. А потом мы поехали в Гранд-Каньон…
— Уилли, ты должен уйти; я очень хочу все это услышать, но не могу отложить дела. — Мидж проводила гостя в прихожую. — Надеюсь, ты и для себя что-нибудь купил. Какой прекрасный плащ! Новый? Это что, верблюжья шерсть? Ну, пока. И спасибо тебе.
Дверь закрылась Мидж постояла несколько секунд, глубоко дыша, потом посмотрела на себя в зеркало, висевшее над большим сундуком в стиле Якова — туда гости клали пальто. Лицо у нее светилось матовым блеском, но никто бы не догадался, что это от высохших слез. Платье чуть разошлось на плече, но это было не очень заметно. Она вернулась в гостиную.
— Нам кранты, — сказал Гарри.
— Что ты хочешь сказать?
— Миссис Бэлтрам написала про нас.
— Написала про нас?
— Да. Она собирается опубликовать мемуары и рассказать все о любовной жизни Джесса. Здесь напечатали самый актуальный пассаж из воспоминаний, где действует Эдвард и мы.
— Но… я не понимаю… Что она пишет? Она называет имена?
— Считай, что называет. На-ка, прочитай.
«Я могу привести совсем свежий пример необычайной способности Джесса вызывать совпадения и силой воли притягивать к себе людей. Гениев окружает безумие, а великих людей — электрическое психологическое поле. Эдвард провел у нас уже некоторое время и в чистой естественной атмосфере нашего дома стал понемногу успокаиваться, но тут произошли два удивительных события. Появился его сводный брат Стюарт. Не могу сказать, что его привело к нам — то ли любопытство, то ли желание помочь. Он, впрочем, оказался довольно простым и добросердечным молодым человеком, но если он собирался помочь бедному Эдварду, то у него на это почти не было времени, потому что почти сразу вслед за его приездом произошло одно драматическое событие. В туманный вечер вдруг раздался стук в дверь и появилась пара — мужчина и женщина, представившиеся как мистер и миссис Бентли. Их машина завязла в болоте — случай довольно обычный, — и они попросили вытащить их, что мы, конечно, согласились сделать; нам часто приходится исполнять роль добрых самаритян. Приблизительно в это
Мидж положила газету.
— Но может быть, никто не обратит внимания… Ведь она не называет наших имен.
— Без сомнений, внимание на это обратят. Историю будут передавать из уста в уста. Все прочтут газетенку. Какая-то добрая душа уже подбросила ее Урсуле! Это называется «Гарем Джесса Бэлтрама». Джесс внезапно стал знаменитым. А вместе с ним и мы.
— Гарри, я не понимаю… Мы не выписываем эту газету, Томас ее не увидит… К тому же здесь просто сказано о каком-то родственнике Стюарта…
— У Стюарта, кроме меня, нет никаких родственников, которые были бы знакомы с тобой. Или ты хочешь, чтобы мы выдумали кого-нибудь? Боже мой, ну почему это все должно было случиться именно так? Это ужасно, об этом начнут говорить на всех обедах, писать в каждой газетенке. Последствия ясны как божий день. Нам больше не нужно спорить о том, кто расскажет Томасу. Ему расскажет весь свет.
В этот момент раздался тихий звук ключа, отпирающего замок парадной двери, а затем шаги в коридоре. Томас вошел в гостиную и закрыл дверь. При виде Гарри он остановился, снова открыл дверь и отступил в сторону. Гарри вышел из гостиной и покинул дом.
Томас подошел к столу, увидел раскрытую газету и бросил сверху номер воскресной газеты и еще один — ежедневной.
— Я полагаю, «мистер Бентли» — это Гарри? — спросил он.
— Да.
— У тебя с ним роман?
— Да.
— Ты отправилась туда, чтобы предъявить себя и своего любовника Джессу?
— Нет, это произошло случайно.
— И долго ли длится ваша связь?
— Два года.
— Два года?
— Да.
Мидж подошла к окну, распахнула дверь на балкон и села рядом. Томас последовал за ней.
— Мередит знает?
— Да. Он видел меня и Гарри здесь. Он понял, что мы занимались любовью.
— Ты хочешь сказать, что вы занимались любовью в этом доме?
— Да. В свободной комнате. Мы встречались в доме Гарри, пока туда не переехал Стюарт.
— Ты влюблена в Гарри?
Мидж помедлила.
— Гм… была… да.
— Что значит «была»? Ты хочешь развестись и выйти за него?
— Нет.
— Почему?
— Я не хочу выходить за него, — сказала Мидж.
Она тихонько заплакала, сдерживая себя и отворачиваясь.
— Он тебе нужен в качестве любовника, но не мужа? Он хочет, чтобы ты развелась?
— Да.
— Ты говоришь, что не хочешь развода. Но если, как следует из твоих слов, ты любишь его, а не меня, какой в этом смысл? Пожалуйста, скажи, чего ты хочешь.
— Если ты хочешь развода…
— Ты полагаешь, я должен принять вашу связь, случайно ставшую достоянием публики? Если у кого-то еще были сомнения, один известный колумнист уже назвал имена. Ты хочешь остаться моей женой и его любовницей, так, что ли?