Школа Джедаев-1: В поисках силы
Шрифт:
Чей-то голос на высокой ноте резанул воздух — другого слова не подберешь, — ворвавшись из системы скрытых громкоговорителей, и рабочие послушно расселись по сиденьям, после чего всю гирлянду как следует тряхнуло.
Чубакка что-то вопросительно проворчал. Хэн беспомощно оглянулся и состроил кислую гримасу.
— Понятия не имею, старина. — Теперь, когда Скинкснекс убрался, блефовать больше не было нужды. Страх начинал понемногу заползать в конечности.
Босс Роки занял кресло в командирском флотере; конвойные распределились по вагонеткам. На каждом охраннике поверх маски были нацеплены инфракрасные очки. Каждый
— И что дальше? — пробормотал Хэн. Внезапно развешанные вдоль стен фонари погасли. Хэна с Чубаккой швырнуло в душную вязкую тьму — точно под пленку дегтя.
— Что за…— Тут у Хэна перехватило дыхание. Тьма была не просто густой — она была осязаемой. И казалось, она его видит, а не он ее. Где-то рядом тревожно простонал Чубакка. Хэн слышал, как шевелятся остальные рабочие. Слух его напрягся до предела — воображение тщетно пыталось нарисовать, что происходит, вылепить из тьмы — бессвязных, скользящих и хлюпающих звуков и осязательных ощущений — картину происходящего.
— Держись, Чуви, — бросил он старому приятелю.
Металлическая дверь на противоположной стороне комнаты отъехала в сторону. Скрежет эхом отдался в закрытом пространстве. По ушам хлестнул ветер, когда воздух вырвался наружу, в подземные туннели Кессела.
Хэн лихорадочно вцепился в кислородную маску, точно боясь, что и она куда-нибудь улетит. Ветром выдуло все тепло, и щеки защипал легкий морозец.
Вагонетки заскользили на воздушной подушке, набирая скорость. Ускорение втиснуло Хэна в жесткое неудобное сиденье. Он слышал рев ветра, отражавшийся от стен туннеля. Транспорт мотало из стороны в сторону, и Хэн вцепился в холодный стальной поручень, чтобы ненароком не вылететь из сиденья. Вагончик устремился сначала вперед, затем вниз, а потом его рвануло куда-то вбок. Он понятия не имел о том, каким образом Босс Роки следит за ним, однако догадывался, что система компьютерного надзора не спускает с него глаз.
За их спинами — как раз когда они миновали арочный проем, — точно гильотина, тяжело рухнула металлическая дверь.
Хэн не мог понять одного: отчего шахтеры не развесили по стенам туннеля в качестве вешек хотя бы простейшие светильники-иллюминаторы. Ответ пришел внезапно, точно пощечина: он упустил из виду, что глиттерштим фотоактивен и выдыхается, когда на него попадает луч света, поэтому он и сохранился лишь в темноте подземелий.
Тьма кромешная.
Хэну приходилось постоянно смаргивать, чтобы удостовериться, открыты или закрыты его глаза — хотя разницы при этом почти не чувствовалось.
Дрожь пробежала по его спине, когда он вспомнил слова Босса. Значит, здесь и охотится на рабочих какая-то неведомая тварь, которую никто в глаза не видывал, потому что все свидетели встреч с нею поисчезали. Но куда Денешься от этого плотоядного нападалы, когда со всех сторон — хоть глаз выколи?
Эхо, гулявшее по стенам туннеля, временами глохло, временами приближалось. Его слуховые ощущения начали складываться в пока еще очень приблизительную картину, но он уже догадался, что время от времени вагонетка проскакивает мимо поперечных ответвлений шахты — именно оттуда вырывались особо злобные и кусачие порывы ветра. Никаких запахов он сквозь маску не чувствовал, разве что запах затхлого,
Тут Хэну послышалось и чье-то дыхание, точно кто-то подползал к нему со спины, ближе и ближе.
— Номер четырнадцать, на место!
— «Номер четырнадцать?» — пронеслось у Хэна в голове. Но откуда охранник может знать, кто там крадется в темноте? Тут он вспомнил про инфракрасные очки, благодаря которым охранники видели очертания фигур заключенных
Состав остановился на несколько тошных секунд, покачиваясь, затем вновь дернулся вперед. Загадочный тип продолжал двигаться по направлению к ним. Кто-то изо всех сил пытался вскарабкаться на пустое сиденье за спинами Хэна и Чубакки.
— Эй, я же сказал — на место! — заорал охранник.
— Это мое новое место, — прозвучал голос в темноте.
— Вот твое новое место, — рявкнул охранник, повторив эти слова каким-то странным тоном. Хэну показалось, что охранник замолк навсегда. Сердце его готово было выпрыгнуть из грудной клетки, и, окажись он сейчас посторонним покупателем, он не дал бы за собственную шкуру и подержанного кредита.
Хэн, сцепив зубы, заставил себя не издать ни звука. Пока будет молчать, пришелец не сможет узнать о его местонахождении. Если, конечно, он не обзавелся собственной парой инфракрасных. А вдруг это Скинкснекс или Морус Дул наняли профессионала убрать Хэна и Чубакку втихую, в полной темноте, в как нельзя более благоприятных условиях: полнейшая темнота, легенда о подземном похитителе, на которого можно списать все, что угодно, и условное отсутствие свидетелей.
Быстрый мазок вибролезвия? Или же мощный толчок в плечо, от которого он сверзится с летучего транспорта, оставшись наедине с пустотой подземных лабиринтов? В такой темноте Хэну ни за что на свете не сыскать пути назад. Останется только гадать, от чего он раньше загнется: от голода, холода или удушья. Думать в этом направлении не хотелось.
До него донеслось едва различимое дыхание через кислородную маску. Незнакомец приближался. Чубакка прямо ощетинился от отвращения — это чувствовалось даже в темноте.
— Вы что, в самом деле сверху? — спросил голос из темноты. — Я уже несколько лет не был на поверхности. — Голос звучал слабо и чуть ли не жалобно, приглушаемый маской и воем сквозняка. Хэн не смог бы точно определить, что он слышит: голос старика, женщины ли с глубоким контральто или же волка в шкуре агнца — клерка Имперской тюрьмы.
Воображение Хэна уже нарисовало ему иссохшего до скелетообразного состояния престарелого оборванца с редкими волосами, клочковатой бороденкой.
— Да, мы оттуда, — честно признался он. — Там много чего изменилось.
— Я Кип. Кип Даррон.
После секундного колебания Хэн назвался и представил Чубакку. Подозревая во всем этом какую-то хитроумную ловушку, он решил особенно не откровенничать. Кип Даррон, казалось, почувствовал это и стал рассказывать о себе.
— Вы здесь узнаете каждого. Со временем, конечно. Я прожил на Кесселе большую часть жизни. Мои родители были политическими заключенными — их выслали сюда после того, как Император стал наводить порядок. Моего брата Зеса забрали на Имперскую военно-учебную базу Кариды, после чего о нем никто ничего больше не слышал. Я же застрял в шахтах. Долгое время я боялся, что они вернутся и заберут на Кариду и меня, но про меня, наверное, просто забыли.