Школа фокусников
Шрифт:
Наше созерцание афиш прервал тонкий мелодичный перезвон. Мы подняли головы. На верхней ступеньке лестницы стоял приветливо улыбающийся, элегантно одетый Брокколи и звонил в маленький серебристый колокольчик, строго приговаривая:
–Опаздываем, молодые люди! Ну-ка, поторопитесь! Занятия уже начинаются!
Мы, словно ошпаренные кипятком, бросились наверх, припоминая поговорку о том, что семеро одного не ждут. А тут пусть и четверых, зато весь класс! Вихрем промчавшись мимо учителя (как не раз бывало в приютской школе), мы влетели в драпированную бордовым бархатом, освещаемую десятками свечей залу и остолбенели от удивления: в помещении кроме нас не было ни единой души!
–А где же ученики? – спросил я вошедшего следом за нами Брокколи.
–Вот они, – ткнул в нас пальцем он, – передо мной.
–И это все?
–Увы! – вздохнул Брокколи с сожалением. – С того момента, как я приехал в ваш Бугучанск, я пригласил в свою школу не менее сотни детей. К сожалению, откликнулись только вы четверо. Остальные, видимо, предпочли мои занятия более практичному ремеслу.
–Игре на балалайке, хоровому пению и стрельбе из пневматической винтовки, – продолжил мысль Брокколи сообразительный Димка Бублик.
–Вы правы, молодой человек! Ну, да ладно. Только после пусть не обижаются, когда вам через несколько месяцев станет рукоплескать весь мир, а ваши имена засияют на афишах Парижа и Лондона, Москвы и Нью-Йорка!
«Это где?» – шепотом спросил меня Санька, имея в виду Нью-Йорк.
«По-моему, в Америке», – ответил я неуверенно – давала о себе знать «двойка» по географии.
–Присаживайтесь! – Брокколи указал нам на две парты, стоявшие в центре залы.
Мы шумно, словно курицы на насесты, взгромоздились на лавки парт, сложили перед собой руки и, вытянув шеи, стали следить за неспешно прохаживавшимся перед нами Брокколи.
Тот же негромким голосом начал свой урок.
–Правила в моей школе таковы, молодые люди: во-первых, на занятия следует приходить без опозданий; во-вторых, называть вы меня должны либо «Маэстро», либо «маэстро Брокколи»…
Мотька флагом взметнул вверх руку:
–Разрешите вопрос, Маэстро!
Брокколи утвердительно кивнул.
–Почему у вас такая странная фамилия?
–Не вижу ничего странного в своей фамилии, – нахмурился Маэстро. – Брокколи – это капуста. Согласно семейной легенде, триста лет тому назад основателя нашего рода младенцем нашел в капусте не то герцог Анжуйский, не то граф Тосканский. Он то и повелел, чтобы впредь потомки найденного в капусте карапуза носили эту звучную фамилию.
–А-а! – протянул Мотька, ни разу в жизни ничего не слышавший ни о герцоге Анжуйском, ни тем более о каком-то графе Тосканском.
–И третьим правилом для учеников моей школы, – продолжил Брокколи, – является запрет разглашать кому-либо секреты фокусов, о которых вы здесь узнаете. Кто принимает условия такого соглашения?
Мы, не раздумывая, дружно подняли руки.
–Что ж, тогда начнем! – хлопнул в ладоши Маэстро.
Брокколи поставил на учительский стол маятник, прикрепленный к деревянной дощечке, и толкнул его пальцем.
–Первым условием успеха любого фокуса является умение фокусника управлять вниманием зрителя. Манипулируя сознанием человека, мы заставляем его поверить в чудо, которого на самом деле-то и не было. Мы создаем у него иллюзию чуда! Как говорится: ловкость рук и никакого мошенничества!
–Получается, что никто тетеньку шпагами и не протыкал вовсе! – воскликнул разочарованный Мотька, когда-то давно видевший в цирке трюк, в котором молодую женщину, помещенную в большой ящик, пронзали острыми клинками.
–Ты прав, мой юный друг! – подтвердил Брокколи. – Твой мозг просто заставили в это поверить.
–И как же это было сделано? – поинтересовался Санька, уже имея в голове намерение научиться заставлять учителей поверить в то, что он выучил урок.
–Вы видите этот качающийся маятник? – спросил нас Маэстро монотонным и тихим голосом. – Вправо-влево, вправо-влево, вправо-влево, и так до бесконечности. Вы видите, как мерцают зажженные в зале свечи? Их свет не раздражает ваших глаз и не навевает никаких мыслей. Вы просто смотрите и молчите, молчите и смотрите. Теперь сцепите перед собой руки. Когда я досчитаю до пяти, вы их попробуете разжать.
«Один!.. Два!.. Три!..» – медленно поплыл по зале голос Маэстро, опускаясь интонацией все ниже и ниже. И вот уже рокочущим басом он выдавил из себя:
–Пять!.. Руки расцепить!
Я слегка напряг мышцы, чтобы разомкнуть сплетенные пальцы и вдруг к своему ужасу понял, что не могу этого сделать! Руки, сделавшиеся отчего-то ватными, категорически оказывались слушать мои команды. Тут только я заметил, что и мои друзья судорожно возятся со своими безвольными конечностями, не имея возможности выполнить самое простое действие.
–Мамочка! Ой! Что это со мной! – пищал Мотька, болтая сросшимися руками. Санька и Димка лишь только пыхтели и сопели, пытаясь разорвать накрепко закрывшийся замок из пальцев, но по их побледневшим лицам было ясно, что и они струхнули не на шутку.
Пьетро Брокколи подошел к нам, легонько стукнул каждого по лбу, и тот час следом за этим мы были освобождены из плена собственных рук.
–Что это было! – пробормотал Димка.
–Только что, молодые люди, вы на себе испытали действие гипноза, – ответил Маэстро. – Гипнотической технике я вас, конечно же, обучу. Но прежде я хочу, чтобы вы узнали еще об одной возможности, которую нам дает владение гипнозом.
Сказав это, Брокколи вывалил из кармана своего пиджака на учительский стол рогатку, два ластика, потертую колоду игральных карт, увеличительное стекло, два несвежих носовых платка и поломанный карандаш.
–Все эти предметы еще пять минут назад находились в ваших карманах, – пояснил он.
После этих слов Маэстро мы начали обшаривать себя. Увы, карманы наших брюк и курток были безнадежно пусты.
–Как же так! – воскликнул Санька. – Вы даже не подходили к нам! Как вы все это смогли у нас вытащить?