Школа гетер
Шрифт:
— Когда придет время тебя выпустить, — буркнул Херея.
— То есть больше ты не дашь мне ни воды, ни еды? — спросила Лаис испуганно.
— Таков приказ, — пожал плечами Херея. — Ничего, моя красавица, помучайся немножко! Я видел, ты обрадовалась, когда узнала, что тебя посылают всего лишь в верхнюю темницу? Ну и зря! Здесь тебе невесело придется! Конечно, захочется пить, я понимаю! А снаружи бьет из стены источник чистейшей воды… Слышишь его? Мне приходилось видеть узниц, за сутки сошедших с ума от серебряного звона прохладных струй, которые так близко, но до которых невозможно добраться, чтобы утолить жажду! Посмотрим, как ты выдержишь все это… Посоветую
И Херея, со смешком выхватив из рук Лаис еще не опустевшую чашу, быстро вышел, тяжело хлопнув дверью.
Девушка в ужасе обхватила себя руками, вслушиваясь в тишину, которая наступила после того, как утихли быстрые и легкие шаги Хереи. В самом деле, до нее доносилось пение капель воды… Сладостный звук, который способен свести с ума, подобно тому как пение сирен сводило с ума мореходов!
— Надо думать о другом, надо отвлечься, — сказала себе Лаис — и тут же зажала рот рукой: в полной тишине ее собственный голос прозвучал жутко, словно чужой! Казалось, он отражается от стен и рушится на девушку, словно камнепад. Такого она не ощущала, когда здесь был Херея: наверное, потому, что открытая дверь выпускала наружу звуки, а сейчас они все собрались в замкнутом пространстве и буйствовали, отражаясь от стен.
Какая-то мысль мелькнула у Лаис, когда она подумала о двери, но тут же и пропала. Осторожно ступая, она встала так, чтобы видеть краешек черного неба. Вечер в этих краях сменялся ночью мгновенно, без затяжных сумерек, которыми славилась Икария, и вот уже Лаис не могла ничего различить вокруг. У нее даже голова закружилась от этой всепоглощающей темноты!
Она изо всех сил пыталась не вслушиваться в глубокую тишину, нарушаемую лишь искусительным журчанием воды в фонтане, а главное, не ждать каждое мгновение змеиного шипения в стоке для нечистот.
Как же она подойдет туда, чтобы справить нужду? А вдруг змея выползет как раз в это мгновение?!
Лаис вспомнила про темницу кошмаров. Может быть, Херея заключил ее именно туда? Разве бывает что-то еще кошмарней, чем эта каморка?!
Надо отвлечься, успокоиться, в который раз приказала себе Лаис и попыталась подумать о каких-нибудь интересных вещах, которые узнала на матиомах по географии, истории и литературе. Но смогла вспомнить только одно стихотворение, которые они учили на поэтической матиоме:
Любимая пусть дверь не запирает Меж нежных чресл своих: Пусть ноги не сдвигает! Без стука я войду и воцарюсь В покоях сладостных как властный господин… Желаю я там царствовать один! Не запирай, любимая, дверей, Ко мне, сраженному тобой, Стань, я молю, добрей!Двери? Ну конечно! Херея не запер дверь! Лаис не слышала, как он задвинул засов!
Наверное, просто забыл? А может быть, сделал это нарочно, издеваясь, уверенный, что Лаис ничего не заметила? Завтра придет, чтобы выпустить ее, измученную жаждой, окоченевшую, едва держащуюся на отекших, израненных ногах, — и с ехидной насмешкой сообщит, что дверь-то всю ночь оставалась открыта, вполне можно было выйти и напиться, поспать на гладко отесанных каменных плитах, накаленных солнцем и не успевающих остыть за ночь, погреться на утреннем солнышке, побегать, чтобы поразмяться, — а потом вернуться в темницу и принять вид несчастной страдалицы.
Ну что ж… еще неизвестно, кто над кем посмеется!
Лаис осторожно сделала несколько шагов, нащупала дверь и попыталась сдвинуть ее с места. Один миг казалось, что она ошиблась — Херея запер дверь, а девушка просто не слышала грохота засова, — и разочарование оказалось таким страшным, что Лаис чуть не зарыдала, однако затем тяжелая дверь потихоньку поддалась — и вот уже образовалась щель, достаточная, чтобы Лаис могла выскользнуть наружу.
Снаружи оказалось куда теплей, чем в темнице: наверное, нагретые за ночь плиты двора действительно отдавали солнечный жар. Да, несколько часов здесь будет очень тепло, можно найти уголок и спокойно поспать, но сначала — напиться вволю!
Лаис пошла на звук, и скоро ее глаза, быстро привыкающие к темноте, различили маленькое округлое углубление, выдолбленное в стене. Видимо, в камне крылся источник — таких естественных крошечных водопадов в Коринфе и его окрестностях было много, на радость хозяевам, во владениях которых они струились! — и наполнял чашу, которую его же капли выдолбили в скале.
Лаис напилась с наслаждением, какого не испытывала, казалось, никогда в жизни, потом обмыла этой чудесной водой все тело и горевшие от острых камушков ступни. Сразу стало настолько легко и хорошо, что она даже тихонько засмеялась от счастья.
Посмотрела в небо, на котором уже начали проступать узоры ночных созвездий, и вспомнила, как Никарета рассказывала на одной из матиом, что созвездия на небе расположила именно Афродита, а потом научила Гермеса, бывшего в ту пору ее любовником, бродить по их тропам. Больше всех Гермесу понравилась одна звезда, которую было видно только на утренней или вечерней заре, и он назвал ее Стилбон, что значит — искра, вылетевшая из солнечного костра… [49]
И вдруг Лаис опустила голову, прислушалась и похолодела: до нее донеслись приближающиеся шаги, отчетливо различимые в ночной тишине!
49
Речь идет о планете Меркурий.
Херея? Он возвращается?
Зачем? Вспомнил, что не задвинул засов?
— О, распропогибни! — с ненавистью выдохнула Лаис, метнувшись обратно к двери в темницу и пытаясь ее открыть.
Однако ничего не получалось — дверь словно влипла в проем! У Лаис не хватало сил открыть ее. Вернуться в темницу оказалось невозможно!
Может быть, ее спасет, если она смирно сядет у порога и, когда появится Херея, признается ему, что обнаружила незапертую дверь и просто вышла попить? А если Херея пригрозит нажаловаться Никарете, Лаис напомнит: он сам виноват, что не запер узницу!
От этой мысли стало немного легче. Девушка прислонилась к стене, готовая покорно дожидаться Херею, шаги которого все приближались.
И вдруг до Лаис дошло, что это вовсе не его шаги! Евнух двигался легко и почти бесшумно, мягко, проворно ступая, а сейчас звучали шаги тяжелые, увесистые… И Лаис внезапно осознала, что это были шаги нескольких человек! И эти люди идут к ее темнице, причем стараются двигаться в ногу, пытаясь обмануть ее, чтобы она не испугалась и не подняла крик, услышав, что к ней приближается целая толпа!