Школа Истинной Магии

Летучий Дмитрий

– Алион знает гэльвский?

– Немного, - сказала Тара.
– А ты? Что ты хотел?

Ему было очень стыдно даже когда он проговаривал свои мысли в голове. Но он понимал, что поговорить об этом нужно, когда-нибудь.

– Я хотел обсудить сегодняшний случай. Утром.

Она скривила лицо.

– Ты серьёзно? Нас два дня назад швырнуло магической штукой в другую страну, тебя хотели убить, а здесь выяснилось, что ты маг и что тебя тоже в любой день могут убить, и меня, а тебя беспокоит такая ерунда?

Старагону стало смешно. Наверное, из-за того, что Тара

была права.

– Кажется, - сказал он.
– В этой школе никого не волнует самое главное, и убийца тоже никого не волнует.

– Ты слишком быстро стал похожим на них.

Нет, подумал Старагон, я пока что ничуть не похож на этих похотливых мерзавцев. Даже наоборот.

– Я уже сказала тебе, - вздохнула Тара.
– Ты не виноват. Я и сама знаю, что беспокойно сплю, что ворочаюсь и разговариваю во сне. То, что ты испугался за меня и посмотрел, нисколько не странно. Всё нормально.

– Меня больше беспокоит то, как ты к этому отнеслась, - Старагон попытался сказать это максимально серьёзно.
– Тебя как будто вовсе не обеспокоил этот случай.

– Что меня не обеспокоило? То, что ты увидел меня без одежды? В первый раз что ли?
– Старагону стало страшно, не услышит ли их кто-нибудь. Хотя, за стеной были лишь Олтанон и Таралон, которые, похоже, не знали гэльвского языка.

– Как бы тебе сказать, - он и в самом деле задумался, как бы сказать ей это, чтобы не обидеть.
– Тогда на тебя никому бы и не захотелось смотреть.

– Тоже верно, - кивнула девушка.
– Но ты всё равно относишься к этому слишком бурно. Мы ведь с тобой... Ну, в смысле, ты ведь...

– Кто? Кто я? Евнух? Нет, я не евнух, если ты не знала.

– Прости, - гэльвка опустила голову. Хотя стыдливости в её голосе не было.
– Я должна была это понять. Я, что, первая девушка, которую ты видел без одежды?

– Не то, что бы... Скорее, первая из них, с кем я близко общаюсь, - Старагону стало жутко стыдно за этот разговор. Он снова увидел Тарию в том, утреннем виде, и отвёл взгляд.

– Ты слишком застенчивый, - сказала она.
– К твоему возрасту мальчики обычно уже хвастаются тем, скольких женщин затащили в постель. А ты переживаешь из-за таких пустяков. Наверное, пора перестать это делать, не думаешь?

– Нет, я переживаю не из-за этого. Я переживаю из-за тебя, именно из-за тебя. Потому что ты для меня нечто большее, чем ещё одна девушка, которую можно затащить в постель. Потому что я пытаюсь понять, кто я для тебя, как ты ко мне относишься? Почему не хочешь рассказывать о своём прошлом? Почему относишься ко мне настолько равнодушно, что даже не стесняешь передо мной своей наготы? Есть ли шанс получить твою взаимность? Почему, почему ты такая странная? Что мне нужно сделать, чтобы понять тебя?

Старагон вдруг понял, что сказал всю эту длинную мысль у себя в голове, а вслух не произнёс ни слова, и Тария до сих пор слушает его молчание и ждёт ответа.

– Перестать быть застенчивым?
– тихо сказал он.
– Что ж, это первый шаг, чтобы стать таким же, как все маги. Но я всё же считаю, что в этом ничего плохого нет. Может быть, это тебе нужно быть более застенчивой?

– Вот только не надо, - Тара зло посмотрела на него. Затем заговорила чуть спокойнее.
– Я не хочу, чтобы мне кто-то говорил, что правильно, а что нет. Всю мою жизнь все говорили мне, какая я неправильная и как я их не устраиваю, и что пора бы мне меняться. А я не хотела меняться, потому что я была не неправильной, а просто другой, но меня никто не слушал. Все хотели меня исправить, переделать под свой лад.

Она вдруг замолчала. Старагон тоже молчал, боясь остановить девушку, когда она впервые за всё время заговорила о своём прошлом.

– Я такая, какая есть. И меняться не хочу.

– Ну, прости, я сказал не подумав. А, может быть, это ты на самом деле права, и меняться стоит мне. И всё же, - он помедлил, обдумывая слова. Когда-то мне придётся признаться ей, говорил он себе, нужно хотя бы намекнуть.
– Если бы на твоём месте была какая-то другая девушка, это бы не столько для меня значило. Но такие... откровенные отношения именно с тобой... Для меня это не простой случай.

– Конечно, - кивнула Тара.
– Мы многое прошли вместе, и неудивительно, что это нас сроднило.

Кажется, она так и ничего не поняла, или же поняла абсолютно всё, но не хотела, чтобы Старагон об этом узнал. Парень не имел понятия, какой из вариантов хуже.

– Я не стала так бурно реагировать на сегодняшний случай утром, потому что привыкла, что мужчины не так сильно реагируют на один лишь вид голой женщины.

Старагон снова почувствовал себя неловко от такого разговора.

– Тем более, - продолжила Тара.
– Я не видела ничего плохого в том, что меня увидел такой близкий человек, как ты.

– И какой же я близкий человек для тебя? Я подобрал тебя на рынке, когда ты была близка к голодной смерти, выходил, одел и дал новую жизнь, но до сих пор не понимаю, как после всего этого ты ко мне относишься?

– Как...
– Тара задумалась.
– К отцу. Или к брату.

Отец. Вот значит, кто он для неё. Старагон не подал вида, что обеспокоен таким открытием, и продолжил разговор. Они ещё некоторое время разговаривали на эту тему, Тара упомянула, что у неё были плохие отношения с родной семьёй, в особенности с родителями, но, когда Старагон спросил, кем они являлись, она быстро перевела тему. Однако в голове постоянно вертелось слово, сказанное ей: "отец". Позже он попытался выкинуть из головы эту мысль, но она глубоко закралась и не оставляла его ещё очень долго.

* * *

Палтанон сильно ударился головой об косяк и выругался. Зачем Дардарон выбрал себе кабинет с самым низким входом, для него было загадкой. К тому же, коллеги не оказалось на месте, Колриус сказал, что он ушёл и не стал говорить, куда именно.

Потирая макушку, Палтанон зашагал к директору. Дела становились всё паршивее с каждым днём. Если так всё продолжиться и дальше, за эти оставшиеся восемь дней всё станет настолько плохо, что волшебники сами сбегут из этой школы, наплевав на всё на свете.