Школа на краю земли
Шрифт:
«Мы почти закончили строительство первого школьного здания для киргизских детей. Для Абдул Рашид Хана этот проект чрезвычайно значим. Ему так важно увидеть собственными глазами открытие школы до наступления холодов, – говорилось в моем электронном сообщении. – Я понимаю, что это почти невыполнимо и просить об этом – безумие, но все же попрошу: нашей признательности не будет конца, если найдется вертолет, который сможет переправить вождя киргизов в больницу в Баграм или Кабул. Мы уже обращались во все коммерческие и правительственные авиаслужбы Афганистана и получили отказ».
Одновременно я запросил американскую авиабазу в Баграме, не отправят ли они «Чинук», чтобы он забрал оставшиеся материалы, складированные среди лугов восточного
И Скапарротти, и Олсон ответили незамедлительно: они подумают, что могут сделать для того, чтобы решить проблему. Поздно вечером Олсон написал по электронной почте генералу Дэвиду Петреусу, главе Центрального командования вооруженных сил США, чтобы узнать, возможно ли послать медицинский вертолет в Кара-Джилгу. На следующий день Петреус переправил письмо Олсона находящемуся в Кабуле генералу Стэнли Маккристалу, командующему Международными силами содействия безопасности и войсками США в Афганистане. В сопроводительной записке говорилось: «Стэн, нам представляется возможность укрепить очень важные связи. Но я понимаю, что лететь далеко. Эта задача выполнима? Спасибо. Дэйв».
Через несколько часов Маккристал написал одному из своих подчиненных. «Я в высшей степени доверяю Грегу Мортенсону, – говорилось в письме. – Давайте сделаем все возможное, чтобы исполнить его просьбу».
Так закрутился самый мощный в мире механизм – американская армия начала действовать. Небыстро, но четко и отлаженно.
Я позвонил Сарфразу и сообщил:
«Передай Абдул Рашид Хану, что помощь скоро подоспеет».
Если бы последнюю главу этой истории писали сценаристы Голливуда, концовка была бы вполне предсказуема. На следующее утро двухвинтовой двенадцатитонный «Чинук», один из тех, что помогали налаживать быт в Азад Кашмире после землетрясения в 2005 году, распугал бы всех коз, овец и яков в Кара-Джилге. Он бы в момент перевез оставшиеся строительные материалы в Бозаи-Гумбаз, подхватил бы Абдул Рашид Хана и доставил в госпиталь в Баграме. Финал мог быть впечатляющим: вертолет над хребтами Гиндукуша выглядел бы как символ уникального сотрудничества, которое объединило в Вахане мусульман, американских военных и сотрудников маленькой благотворительной организации, посвятивших свою жизнь тому, чтобы открыть женщинам дорогу к знаниям.
Увы, дело было не в Голливуде, а в Афганистане – стране, где все так запутанно, бестолково, несправедливо, и где события почти никогда не развиваются по заранее намеченному тобою плану. Вот как все произошло в действительности.
Следующие два дня генералы и их подчиненные на местах, отвечающие за операции в восточном Афганистане, вели оживленную электронную переписку, обсуждая возможные решения нашей проблемы.
Затем в четверг, 17 сентября, генерал Маккристал получил сообщение от советника по авиации из консультативной группы штаба. В нем говорилось, что шансов на успех немного. Специалисты проанализировали GPS-координаты того места, где находился Абдул Рашид Хан (для этого Сарфраз связался с ними по спутниковому телефону) и поняли, что оно располагается слишком близко, буквально в двух шагах от китайской границы. Появление американского вертолета неподалеку от рубежей недружественного США государства может вызвать дипломатический скандал. К тому же полное отсутствие в районе Кара-Джилги каких-либо возможностей для дозаправки делало перелет крайне рискованным: в принципе, «Чинук» мог дотянуть до пункта назначения, но полной уверенности в этом не было. И, наконец, военные врачи, оценив симптомы болезни
Еще днем позже я получил письмо от генерал-майора Скапарротти, который объяснил, что задача оказалась слишком сложной и опасной. Ничего не получится. «Мне жаль, что мы не смогли быть вам полезны, – написал он мне. – Перелет из Баграма займет несколько дней. Это очень рискованно, потому что лететь придется на большой высоте, а возможностей для экстренной посадки или дозаправки в пути практически не будет. Мне остается только молиться о том, чтобы командхан Абдул Рашид Хан выздоровел».
Конечно, я надеялся, что ответ будет другим. Но, читая письмо, я понял, что принято правильное решение. Холодные расчеты экспертов могли показаться слишком бездушными, но суть вопроса от этого не менялась: стоит ли рисковать жизнью экипажей двух вертолетов и провоцировать международный конфликт ради спасения пациента, которому, вероятно, не сможет помочь врач? В глубине души я знал, что этого делать не стоит. И, как потом выяснилось, Абдул Рашид Хан сам отверг такую помощь. «Уверяю вас, что вождь киргизов знает, что вы сделали все возможное, чтобы поддержать его в трудной ситуации. Он просил меня передать вам сердечную благодарность», – написал я генералу в ответ.
Отправляя это последнее послание, я надеялся, что искренне выраженная благодарность заглушит в моем сердце глубокое разочарование, которое вызвал полученный от военных отказ. Вся эта история еще раз продемонстрировала, что в Афганистане редко что-то происходит так, как хотелось бы.
Я как-то не думал в тот момент, что в этой азиатской стране случаются и чудеса. Так бывало не раз: когда хаос и отчаяние достигают предела и чувство безысходности накрывает тебя, вдруг необъяснимым образом ситуация меняется. Именно поэтому у нашей эпопеи был счастливый финал, да еще такой, какой и не снился Голливуду.
Эпилог
Миф приручил птиц и посадил в золотые клетки. В трудные времена они покидают святилища и вольно парят в небесах. Их возвращение – залог восстановления мира на земле. Если к их стае присоединится обычный сизый голубь, он через сорок дней станет белым. А каждая седьмая птица среди них – чистый дух.
Выпавший во время бурана 5 сентября снег вскоре растаял. На всем Памире установилась чудесная осенняя погода. Зима дала людям передохнуть перед новым своим наступлением. Солнечные дни и холодные ночи создавали идеальные условия для работы строителей – дело продвигалось быстро, но при этом все понимали, что нужно спешить. Каждый день киргизы просыпались, смотрели на возвышавшиеся монолитной стеной горы высотой более шести тысяч метров и отмечали, что снеговая линия спускается все ближе к подножию. К середине месяца нижняя кромка снежного покрова была на уровне 5000 метров, а через несколько дней добралась до 4000 метров. Когда снег укроет долину, работы придется прекратить.
Девятнадцатого сентября я позвонил Сарфразу, чтобы сообщить, что вертолета не будет. И тут выяснилось, что мой коллега уже полностью захвачен решением новых проблем. К тому времени он уже перевез все оставленные Вохид Ханом материалы в Бозаи-Гумбаз, но материалы второго грузовика почему-то оказались складированы в другом месте. Эта стоянка называлась Гозкхон и находилась с западной стороны озера Чакмак, примерно в восьми километрах от таджикской границы. Там киргизы чаще всего проводили осенние месяцы. От Гозкхона до Бозаи-Гумбаза было три дня пути. При условии, что в распоряжении Сарфраза было лишь несколько яков, перевозка этого груза могла занять около месяца. А ведь цемент и 190 деревянных досок для обрешетки уже скоро понадобятся рабочим. Без них невозможно было в срок закончить возведение здания.