Школа негодяев

Валетов Ян Михайлович

Виктория Андроновна вышла на просторную веранду, превращенную садовниками в настоящий ботанический сад, и, поставив стакан на широкие деревянные перила, посмотрела на лежащий в отдалении город.

Он был красив – этот город. Над ним сияла полная луна и миллионы огней взбегали

по прибрежным кручам правобережья, морем разливались по левобережной равнине, а между ними сверкающими нитями протянулись мосты. Небо над Киевом дрожало от потоков искусственного света, его купол прогибался, теряя черный окрас, и звезды на нем тускнели. Город был велик и с каждым днем становился все больше. Ее город. Город, в который она приехала провинциальной девочкой и превратилась в одну из влиятельнейших женщин страны. У всего есть своя цена, а цена за такое превращение не может быть маленькой. Вопрос в том, согласилась бы она ее платить, заранее зная, какова будет плата?

Сигарета догорела до фильтра, и Плотникова раздавила ее в услужливо оставленной на столе пепельнице. Усталость наваливалась на нее вместе с полночью, напоминая, что выглядеть на сорок не означает быть сорокалетней. Хотелось в душ и спать. Вика была реалисткой и не пыталась забыть, что через два года ей стукнет 50. Прекрасный возраст, в котором умные люди начинают становиться мудрыми. Завтра будет утро, и все покажется совершенно другим. Будет много работы, пустых встреч, интересных встреч. Послезавтра она отправит домой Блинчика, и побыстрее, чтобы не бередил душу своим нытьем. А в следующую пятницу прилетят Маринка с Мишкой. И все пойдет своим чередом, как идет много лет. Цена уплачена, и уже никто ничего никогда не изменит. Так стоит ли жалеть о том, чего не сможешь изменить?

Она протянула руку к стакану с недопитым виски и вдруг услышала тихий звон, похожий на комариный писк. Звук был неприятным, словно зуд в ушной раковине и Вика не сразу сообразила, что на самом деле его тон не высокий, а очень низкий, словно где-то за горизонтом в небе лопнула огромная басовая струна.

Она накрыла стакан рукой и с недоумением ощутила, что стекло вибрирует под ее ладонью, пол веранды дрожит, а в рамах начали гудеть стекла. Плотникова оглянулась вокруг, сделала несколько шагов к краю лестницы и увидела, как исчезают с глаз яркие пунктиры мостов, гаснут огни Левобережья, словно кто-то провел по нему огромной тряпкой, смахивая сверкающую золотую пыль. Та же темная тень катилась по правому берегу, и стирала город, как ластиком.

Стакан упал к Вике под ноги, но не разбился, а запрыгал по доскам мячиком. Писк перерос в гул. Из тьмы на дом надвигалась армия безумных барабанщиков, и все вокруг дрожало от испуга. Зажглись окна у соседей справа, вспыхнули лампы на веранде в доме через улицу. Загорланили разбуженные птицы, воздух наполнился хлопаньем крыльев.

Вика, прижав руки к груди, не могла оторвать взгляда от гаснущего города и непонятной серой массы, вскипающей невдалеке, в свете неоновой луны, и только, когда волна стала видна во всей красе, вместе с баржей, несущейся на гребне, словно опытный серфер, поняла, что происходит.

И тогда Плотникова закричала.