Школьник из девяностых
Шрифт:
Мой резерв оказался опустошён, почти вся мана ушла на заклинание. Тут на меня, как танк на пехотинца, стал надвигаться разъяренный сосед. Стоит отметить, что это здоровенный крепкий мужик, на таком можно пахать, впрягая вместо коня. Взгляд бешеный, лицо перекошено от не сдерживаемой злобы, на нём будто большими буквами написано "УБЬЮ".
— Ты что с ней сделал, щенок?! — брызгая слюной, гневно завопил он. — Я тебя сейчас убью, тварь!
Вначале я испугался, да так, что чуть не открыл в штанах филиал кирпичного завода. Безумный здоровый мужик пёр на меня с явным желанием лишить жизни, мать
Дав себе ментального пинка, я мобилизовал все силы на спасение себя и самого близкого и любимого человека. Почти в тот же миг страх сменился на жгучую ненависть к этому гаду. Наплевав на пустой запас маны, я направил на приближающегося соседа волшебную палочку. Всё происходило, словно в замедленной съёмке. Вместо маны пришлось зачерпнуть праны — энергии жизни. За счёт праны я активировал заклинание:
— Авада Кедавра, сука!
Из волшебной палочки вылетел яркий зеленый луч заклинания, который попал мужчине в грудь. Он, почти добравшийся до меня, внезапно превратился в подобие марионетки, у которой кукловод внезапно перерезал все нити. Мужчина стал заваливаться назад без признаков жизни. У меня в глаза резко потемнело, стало холодно и я потерял сознание.
***
Очнулся в незнакомом помещении с чувством невероятной слабости. Огляделся вокруг, насколько хватило сил. У меня отняли всё: кольца-порталы, браслет с чарами отвода глаз, волшебную палочку и даже одежду. Взамен переодели в какую-то пижаму. Белые потолки и стерильный запах подсказали мне, что нахожусь в больнице. А вот стальная запертая дверь и мощные решетки на окнах, плюс отсутствие соседей по палате и привинченные к полу кровати не внушают оптимизма.
Внезапно залязгал замок двери и внутрь вошёл мужчина среднего возраста в белом медицинском халате. Он подошёл ко мне.
— Так-так, молодой человек, как себя чувствуете? — спросил, как я понял, доктор.
— Плохо, — честно тихим голосом ответил я на заданный вопрос.
— Конечно, плохо, — сказал доктор. — У вас мало того, что магическое истощение, так вы ещё и колдовали за счёт жизненной энергии и чуть себя не убили. Теперь недели две не сможете колдовать. Хотя, о чем это я, теперь вы вообще не сможете колдовать, поскольку в Азкабане это невозможно сделать.
— Азкабан? Что это?
— А ты не знаешь? — удивленно спросил доктор. — Это международная тюрьма для магов.
— А почему я должен там оказаться?
— Ну как же, ты что, законов не знаешь? — с изумлением протянул доктор. — Ещё в 1717 году на международной конференции был принят закон, что за применение непростительного заклинания положен пожизненный срок в международной тюрьме. К непростительным заклинаниям относят заклинания отделение души от тела, подчинения и полной боли.
— Даже если это была самооборона?
— А всем пофиг, что было, — пожав плечами, ответил доктор. — Главное — факт использования непростительного заклинания против человека. Вот грохни ты обоих обычников, как сделал это с бабой, то может быть за
— Чрево Тиамат! — вырвалось у меня странное ругательство. — Чтоб вас за такие законы грызли черви в дерьме Кингу!
— Это хорошо, что ты такой бодрый, — с улыбкой сказал доктор, после чего сразу покинул палату.
Я погрузился в тяжкие раздумья, сил не было даже пошевелиться, не то, что использовать магию. Через некоторое время в палату зашёл мужчина с военной выправкой и острым, как нож, взглядом следователя. На нем был надет черный строгий костюм, лакированный туфли блестели, словно их только что натерли кремом и отполировали. С ним зашел уже знакомый доктор и ещё один человек в таком же костюме, как и у первого мужчины.
— Ну здравствуйте, молодой человек, — сходу произнёс мужчина с острым взором. — Я представитель Федеральной службы по магическом надзору. Доктора, ты, наверное, уже видел. Это штатный менталист, — кивком головы он указал на второго визитера в костюме, — он проследит за тем, что ты даёшь правдивые ответы. Давай, ты сейчас расскажешь всё, что произошло.
Доктор подошёл ко мне с шприцом в руках и что-то вколол в вену на руке. Я не мог ничего поделать. После укола сознание стало лёгким, словно плыло на облаках, захотелось поделиться с милыми людьми всем, о чём попросят с — это чувство, желание делиться самыми сокровенными тайнами, всё нарастало.
— Ты, наверное, думаешь, что тебе вкололи? — спросил представитель федеральной службы, и сам же ответил: — Пока лекарство начинает действовать, поясню. Это сыворотка правды, её магический аналог. Менее вредный, чем у наших европейских коллег, поэтому разрешено к использованию на детях от одиннадцати лет.
Доктор посмотрел мне в глаза.
— Подействовало, — произнёс он.
— Замечательно, — выдал федерал, после чего достал диктофон и нажал на кнопку записи. — Назови своё имя, фамилию, отчество, — обратился ко мне он.
— Иван Сергеевич Токарь.
Дальше пошли быстрые рубленные вопросы и ответы.
— Назови дату своего рождения, — продолжил задавать вопросы федерал.
— Пятнадцатое августа 1982 года.
— Ответь, ты убивал тридцатого июня двух человек при помощи заклинаний? — спросил следователь.
— Да.
— Почему ты убил этих людей? — продолжил допрос представитель волшебных правоохранителей.
— Они пытались убить и покалечить меня и родных.
— Какие заклинания ты использовал для убийства? — вопрос следователя прозвучал хлестко, как удар плетью.
— "Разделение органов" и "Авада Кедавра".
— Шикарно! — с сарказмом протянул следователь. — Разделение органов — это что-то темномагическое? — спросил он у доктора.
Подумав, что спрашивают меня, разрываемый чувством поделиться знаниями с окружающими, я ответил вместо врача:
— Это медицинское заклинание для пересадки органов.
— Какой талантливый юноша… — с сарказмом протянул федерал. — Жаль, что дело придали огласке, нам бы в контору такой пригодился. И ведь по силе не скажешь, что перед нами волшебник. Явно сквиб. При этом авадами кидается и высокоуровневыми медицинскими чарами убивает.