Школьное колдовство
Шрифт:
— Целых три?! — его светлость опять выразительно помолчал, — ты хочешь сказать, что, запихнув тебя в школьную карету с гардеробом, который забыли продать старьевщику, и ничего не собрав в дорогу из самого необходимого, твой папаша не снабдил тебя хотя бы сотней?
И это было так обидно, что Лила не сразу смогла хотя бы кивнуть. Вот зачем он опять об этом?..
— Отца не было дома, — тихо пояснила она, — меня отправляла мачеха.
— Ладно, я понял. Ещё один вопрос: почему ты не рассказала об этом принцессе Альмагере? Она ведь спрашивала, предлагала помощь?
Лила покраснела, потом побледнела. Он внимательно на неё смотрел.
— Пожалуйста, Артур, оставь меня в покое! — взмолилась она, — Я не хочу просить денег у принцессы. Я ничего не хочу!
— Хорошо, благородная эссина, — Артур вздохнул, — Мне жаль, но игра продолжается. Думаю, осталось недолго.
— Игра? — она посмотрела в глаза его светлости.
Они у него зелёно-карие, вот.
— Да. Иногда я позволяю себе поиграть. Иначе совсем тошно. Но всё будет хорошо, Мышка. А эти книги… В сущности, я думаю, ты можешь их отдать своему Монтераю, если хочешь. Имеешь право. Вот что, перелистай их, я взгляну.
Он вышел из зеркала и встал за её спиной, смотрел, как она перелистывает страницу за страницей. Лила заметила на страницах пометки карандашом, иногда на полях было что-то написано, а в одной из книг, в той, что была подставкой для лампы, на многих страницах все поля, все просветы между абзацами были густо исписаны чернилами. Это было сущее варварство, с книгами так обращаться нельзя, тем более с такими редкими и нужными — недаром же Монтерай так без них страдал. Видно, великая колдунья гранметресса Эльянтина считала себя выше этого.
Лила добросовестно перелистала всё.
— Благодарю, — любезно сказал Артур, — теперь отдай это своему драгоценному Зануде и передай ему тёплый привет от меня. И сообщи Карту, где эти книги, он должен знать.
— Хорошо. Спасибо, Артур, — от души сказала Лила.
Она бросилась было наводить порядок, складывать книги обратно в шкафы, но призрак окликнул её из зеркала:
— Перестань. Успеется. Брось всё и уходи.
— Артур, я быстро! — попробовала она отмахнуться.
— Я сказал — уходи! Прочь! — повторил он строго. — Может, успеешь ещё сегодня осчастливить Монтерая.
— Не притворяйтесь злым, милорд, — попросила Лила, — я всё равно не верю!
— Злым? Я просто старый брюзга, уставший от жизни и от всего на свете, — он засмеялся. — Вот что, драгоценная внучка, я как ваш добрый… нет, как ваш злой дед, хочу благословить вас на ночь. Закройте глаза и ни за что не открывайте.
— Артур?! Зачем закрывать глаза?..
— Упрямая Мышь! Пожалуйста, закрой глаза. Я прошу. Потом уходи.
Он смотрел на неё из стеклянной глубины, вовсе не призрачный, молодой, красивый и сильный мужчина. Его темные волосы сегодня были растрепаны и нуждались в расческе больше, чем обычно, как и щёки — в бритве. У него были зелёные глаза и длинные прямые ресницы. Очень длинные. Но всё все это — лишь в зеркале…
Уставший старый брюзга? Да, покрой камзола у него, как на портретах дедушек. Но и только.
— Артур, не шути со мной, пожалуйста, — попросила она, закрывая глаза.
— Какие шутки? — отозвался он, — доброй ночи, маленькая Мышка.
И Лила вдруг почувствовала, как на её щёку легла жёсткая, тёплая ладонь, а лба уверенно коснулись твердые мужские губы.
— Милорд! — Лила открыла глаза.
В кабинете никого не было. И в зеркале — тоже.
Надо было видеть выражение лица Корина, когда Лила вручила ему книги. Сначала, кажется, тот решил, что ему это снится. Потом он побледнел, а глаза его восторженно заблестели.
— Лила?! Как?!
— Это лорд Артур попросил вам передать, — пояснила она. — И он желает вам успеха в работе.
Ей хотелось улучшить его предвзятое отношение к призраку. Кажется, получилось.
— О, передайте ему мою горячую благодарность, я теперь его должник! — сказал Корин с такой искренностью, что усомниться было невозможно.
А потом он схватил в охапку книги и убежал, забыв попрощаться. На столе осталось принесённое им печенье.
— Ну спасибо, подруга, — грустно вздохнула Олетта. — Вот в такие моменты и начинаешь сомневаться, кого он любит больше, меня или своё научное колдовство! Ещё бы, оно без него зачахнет!
— Не ворчи! — засмеялась Лила и обняла её, — он любит тебя, конечно. А научное колдовство — всего лишь смысл его жизни!
— Ага, ты как никто умеешь утешать! — улыбнулась невеста будущего колдовского светила, — вот пока не съешь со мной печенье, никуда тебя не отпущу. Потом сбежишь к своему призраку? Мой Корин хотя бы не призрак.
— И у лорда Артура есть масса достоинств, которые перевешивают этот недостаток! И потом, он не мой призрак! И я не сбегу. Он сегодня меня прогнал.
— О, вот как? Значит, мы вместе сидим и едим печенье?..
Они ели печенье, и воспоминания о целомудренном поцелуе его светлости оказались для Лилы даже более вкусной и волнующей приправой рассыпчатой сдобе, чем мелко нарезанные цукаты, тоже добавленные щедро…
И появились вопросы. Лорд Артур, выходит, мог очень даже осязаемо прикасаться. Он её поцеловал! Как же так?
Сообщая Карту про книги, отданные Корину, Лила чувствовала себя очень неуютно, перед глазами так и стоял библиотекарь, глядящий из зачарованного зеркала. Он лишь кивнул:
— Благодарю, миледи.
Больше Лила старалась с ним не встречаться, наедине, во всяком случае. А вообще, эти последние дни перед долгожданным балом она не теряла зря времени. Удалось сдать все долги, накопленные при вступительных испытаниях — спасибо Артуру, конечно, но ещё надо заметить, что над эссиной Каверан вдруг загорелась счастливая звезда. И где, спрашивается, она пряталась столько времени, за какой тучкой? Всё стало получаться так быстро и просто! Преподаватели спрашивали именно то, что она хорошо знала, книги сами норовили открыться на нужных страницах, и всё, что требовалось, стоило оглянуться, попадалось на глаза и просилось в руки.