Шрифт:
Каникулы
Двенадцатилетняя Ася с самого утра хмурилась: «Опять этот лагерь! Надоело!»
– Ну, ты скоро? – спросила мама и принялась наставлять дочь. – По списку обратно вещи собирай, а то опять половину оставишь.
Девчонка резко захлопнула крышку маленького, походного чемодана, навалилась сверху и закрыла на железные застежки.
– Я специально что ли? – возмутилась Ася. – Ты же меня знаешь.
Мама вздохнула и покачала головой:
– В том-то и дело, что знаю. Горе луковое. Идем.
Каждое лето, начиная с первого класса, мама отправляла Асю в пионерский лагерь. Только девчонка не считала это принудительное пребывание в лесу отдыхом, скорее наоборот. Там же было все по расписанию: подъем, отбой и даже кормежка, но особую досаду вызывал «тихий час». Пионерские песни от рассвета до заката из динамиков, развешанных на соснах, девчонку тоже раздражали, и очень не нравилась столовая. Мокрые тарелки, противная подлива и ненавистная пенка – мерзость, одни словом. И вообще еда в лагере была невкусная. Столовая, она и в Африке столовая. Спасалась Ася, да и не только она, сухарями. Дети после завтрака тайком распихивали хлеб по карманам, растаскивали по корпусам и раскладывали в сушилках, а после отбоя из каждой палаты раздавался хруст. Затем начиналась возня иного порядка: крошки, их же надо было вытряхнуть из постели, а потом на детей нападал хохот. Воспитатели и пионервожатые сердитыми окриками «убаюкивали» развеселившихся, чтобы с боем растолкать утром. Да, нервная у них была работёнка.
В первый раз Ася прибыла в лагерь семилетней девочкой с чаинками в мочках. Если кратко, то дело было так: приехала в гости тетя и проколола ушки, а затем маме неожиданно дали путевку. Что было делать? Ниточки тетя вытащила, а в дырочки ввинтила длинные чаинки. Это не опечатка! Кстати, чай был не грузинский, а элитный, цейлонский, который доставали тогда по блату на чаеразвесочной фабрике. Только детям в лагере это было без разницы. Они хохотали и тыкали в Асю пальцем, да и взрослые с трудом сдерживали улыбки. Красота требует жертв, поэтому девчонка стойко сносила насмешки, утешаясь мечтой о сережках с камушками. Только вот сбыться ей было, увы, не суждено. Уплыли чаинки в бассейне, а ушки заросли.
Следующее лето Ася провела не в лагере, а отправилась к родне в поселок. У тети Лизы был и муж, и сын, а у тети Клавы, к сожалению, никого. Она была очень добрая, но несчастная. В раннем детстве тетя получила серьезную травму позвоночника, после которой у нее вырос на спине горб. Замужества, понятное дело, не состоялось. Асе было тетю Клаву жалко, поэтому она остановилась в ее доме. И не прогадала! Тетя, на радостях, достала электрический самовар и стала покупать в магазине всякие сладости. Как же не побаловать любимую племянницу? Такое гостеприимное поведение тети Асе очень даже нравилось, и она трескала конфеты с превеликим удовольствием.
У тети Лизы девочка тоже бывала часто, ведь там ее ждал брат. Дети были ровесниками, и с удовольствием проводили время вместе. Братец, который был на голову выше, любил отвесить сестрице шутливый пендель или подзатыльник, за что ему тут же «прилетало» в ответ. Дети вместе ходили на рыбалку и гоняли на велосипедах, да и шкодили, ясное дело, вместе.
Однажды Димка отправился провожать Асю. Только вышла незадача – на двери висел замок. Стало очевидно, что тетя Клава куда-то ушла. Дети посидели, повздыхали, потом направились в малинник, где слопали все ягоды. Тетя еще не вернулась, и Димка предложил:
– Ада в сарай, яйца соберем! Поди куры уже снеслись.
Братец оказался прав. Пяток яиц ребята отыскали и вернулись назад, но тетя так и не появилась. Димка почесал макушку и выдал:
– Надо сломать замок! Я в сарае топор видел.
Братец сгонял за ним и принялся за дело. Он пытался сбить замок, но силенок не хватало.
– Дай! – вызвалась Ася. – Я попробую.
Димка смахнул со лба пот, протянул инструмент и скептически хмыкнул:
– Ну-ну.
Ася положила яйца на крыльцо, поплевала на ладошки и крепко ухватилась за топор. Она замахнулась и ударила, только вот промахнулась и немного повредила дверь.
– Дай сюда, – отобрал топор братец. – Не умеешь, так не берись. Смотри, как надо!
Димка нанес серию, почти точных, ударов, но замок и не думал поддаваться.
– Дай я подковырну, – оттолкнула Ася брата. – Тут хитростью надо.
Но Димка сердито отпихнул сестричку, а она его в ответ, после чего раздался хруст.
– Яйца! – вскрикнула Ася. – Мы раздавили яйца!
– Нечего было мне под руку лезть, – огрызнулся братец.
Вот тут-то и вернулась тетя Клава, и покачала головой:
– Бандиты. Подождать не могли? И яйца, гляжу, все перебили.
– Я сейчас уберу, – стыдливо вспыхнула Ася. – Прости нас, тетя Клава.
Спустя пару месяцев девочке стала маловата юбочка, да и блузочка тоже. Да чего уж там, ни в какие свои вещи Ася не могла влезть.
– Не расстраивайся, – сказала тетя Клава, – мы расставим.
Она была портнихой, и машинка швейная у нее дома имелась, так что вопрос решился легко и просто. А чтобы окончательно утешить племянницу, тетя Клава подарила ей оранжевый платок с красными цветами. В нем-то Ася и отправилась на автостанцию встречать маму.
Жители поселка «окали», и как-то незаметно этот говор подхватила и Ася, даже словечки новые появились в ее лексиконе. Когда девочка рванула к маме на шею, то со слезами на глазах крикнула:
– Ты пошто так долго не приезжала?
Мама, конечно, остолбенела. Ее дочка стала круглой, а в цветастом платке смахивала на деревенскую старушку, еще и «окающую».
– Пойдем скорее, – подпрыгнула пухленькая Ася на толстых ножках. – Чай из самовара пить будем. Тетя Клава вафли купила!
В пионерском лагере, конечно, девочке было тоскливо. Там не было мамы, и Ася по ней скучала. Со временем она узнала все порядки, и хорошо ориентировалась не только на территории лагеря, но и за его пределами. В те времена прогулки в лесу были обычным делом. Конечно, детский отряд сопровождали взрослые, так что никто не терялся. Разбредались и аукались, потом собирались вместе и возвращались назад с грибами. Лисички – их там была пропасть. Добычу нанизывали на нитки и развешивали сушиться на окнах, а часть отдавали в общий котел. Повара жарили рыженькие грибочки с луком и потчевали ими детей в ужин. Только мама как-то без энтузиазма принимала у дочери дары леса. Она, конечно, брала и благодарила, но потом куда-то сушеные грибы испарялись.
В лагерных кружках Ася научилась вышивать, а еще выжигать по дереву – это, пожалуй, было самое интересное. И настольный теннис освоила, и плавание. Наставления лагерного физрука по кличке Два Двадцать помогли Асе преодолеть в бассейне первые робкие метры. Той же осенью девочка записалась в секцию плавания, и спустя полгода приняла участие в соревнованиях, где заняла не то четвертое, не то пятое место.
Кличку Два Двадцать, бывший баскетболист Иван Иванович, получил за свой рост. Не сказать, что он был суров, но его побаивались. Вы только представьте себе стук в окно второго этажа ночью! Сначала раздавались испуганные вопли, а затем наступала тишина. Вечера Два Двадцать коротал в засаде. Возле летней веранды, где проходили дискотеки, росло раскидистое дерево. Так вот, физрук там прятался, наблюдая за порядком. Стоило произойти какому-нибудь инциденту, как грозный великан выскакивал из укрытия, а лилипуты-нарушители с визгом бросались врассыпную.