Школьный демон. Курс третий
Шрифт:
— Вручи неофиту Знак! — пламя свечей вздрогнуло.
Драко поднялся и подошел ко мне. При этом ноги его не касались пола. Хотя никто ничего мне не сказал, но принимать неведомый Знак сидя — показалось мне неправильным, и я поднялся, безо всякого удивления обнаружив, что так же вишу в воздухе.
Малфой протянул руку ладонью вниз. Я подставил руку и в нее упал кусочек металла. Поднеся его к лицу, я рассмотрел серебряный медальон, не привязанный к цепочке, или даже простому шнурку. На одной стороне его была выгравированы два кожистых крыла, подобных крыльям летучей мыши, и стилизованное
— Принято! — произнес голос, спрашивавший Драко.
Звезда Хаоса и девять свечей погасли, и в комнате снова установилось рабочее освещение. Видимо, ритуал был завершен, и теперь Ложа возобновляла деятельность в рабочем режиме. Все-таки по сравнению с некоторыми тайными обществами магглов ритуалы нашей ложи удивительно лаконичны и функциональны. Это хорошо.
— Драко, — спросила леди Аметист, — ты передал информацию Стоксу?
— Да, — кивнул Малфой. — Четыре имени. Пусть роет.
— Как ты считаешь, зачем Дамблдор слил тебе этих четверых? — Дамблдор? Слил? Как интересно! А если вспомнить, что что Драко знает о том, что Винсент шпионит на Дамблдора — картинка получается весьма любопытная…
— Думаю, хочет проверить: есть ли связь между нами, и теми ассасинами Медной цитадели, что отправили Флетчера в кузни Кольца Погибели.
— А у нас есть с ними связь? — поинтересовалась девочка с разноцветными волосами, не поднимая головы с колен леди Аметист.
— Разумеется, есть, — улыбнулась принципал, погружая руки в ее невероятную прическу.
— Хорошо. Я так им и передам, — мурлыкнула Адди.
— Передавай, — согласилась Аметист. — Да, кстати, что у нас по шпионам Вальпургиевых рыцарей?
Собрание продолжалось в сугубо деловом формате.
Глава 99
Жертвоприношение
Решительные меры и бестрепетно назначаемые отработки пригасили пыл старшеклассников в их попытках добраться до источника сладенького. Впрочем, если кто и добился успеха, то сделал он это не демонстративно, как я, а скорее в стиле близнецов: «тиха украинская ночь, но сало лучше перепрятать».
Так что к приходу пасхальных каникул основной темой слухов, бродящих по школе, вновь стала Беллатрикс Лестрейндж, акулой кружащая вокруг наследника славного рода Лонгботтомов. Ее периодически видели то тут то там… но никогда она не задерживалась достаточно, чтобы туда успели прибыть авроры.
Более того, однажды случилось так, что в то время, как сразу несколько школьников видели Беллу, пробирающуюся-таки в башню Гриффиндора, не меньшее число достойных доверия свидетелей рассказали, как кошмарная Беллатрикс устроила в Лютном переулке дебош и погром, в ходе которого без вести пропали несколько известных обитателей этой обители зла и беззакония. И то, что один из пропавших был в списке, слитом ковену Дамблдором — это, безусловно, всего лишь случайное совпадение и ничего больше.
На следующее после этого события собрание ковена Джни Стокс принес известие о том, что Альберт Найф, один из лидеров Лютного, объявил о собственной награде за голову Трикси. Впрочем, у прочих обитателей Лютного это вызвало разве что ехидную усмешку «из молодых, да ранний». И в самом деле, Альберт занял свое теперешнее место уже в 1987 году после того, как его отец, Билл Найф скончался от естественных причин. Ведь для представителя такой профессии, как «лидер преступной группировки» перерезанная глотка — вполне естественная причина смерти. В общем, молодой Альфред, пересидевший времена террора Темного лорда на материке, решил, что грозная репутация Трикси — всего лишь дутые слухи… Ну-ну… Уже даже легальные букмекеры принимали ставки на то, как долго Фредди после этого проживет, и насколько живописной будет его кончина. Прочие же вожаки стай Лютного замерли в низком старте, готовясь делить территорию Найфов.
— Привет! — сказал я, формируя проекцию из врапа в Дом Тьмы. — Можно поздравить с добычей?
Сегодня я «заглянул на огонек» в одиночестве. Миа удалось уговорить «учесть уроки прошлого», когда возвращаться пришлось «по треовге». Так что сегодня девочка присматривала за спящим телом Гарри Поттера.
На самом же деле я предполагал, что кое-что из того, что сегодня будет происходить на Гриммо — не стоит видеть доброй девочке.
— Приветствую главу Дома, — Беллатрикс опустилась на колено. Ох уж это ее самоуничижение, что хуже гордыни! — Пленный захвачен и допрошен.
— Есть что интересное? — поинтересовался я.
— Кое-что, — пожала плечами Трикси. — Компромат на некоторых членов Визенгамота, информация о финансовых потоках и перевалочных пунктах контрабанды, координаты подпольного борделя, куда поставляют похищенных магглорожденных девушек… Бордель крышует кто-то из аврората, но кто именно…
— Не знает? Или притворяется? — заинтересовался я.
— Не знает, — уверенно ответила Трикси, и, зная о ее репутации в качестве палача в свите темного лорда прошлого — я склонен был ей поверить.
— Дамблдор?
— Практически ничего, — покачала головой Белла. — Пару раз выходил на него через низовых участников… но ничего серьезного. Мелкие партии артефактов и ингредиентов, которые можно купить и в Косом, просто чуть дороже, или же пришлось бы заказывать и ожидать поступления… В общем — ни информации, ни компромата сколько-нибудь стоящего на Великого Белого… — произнеся это именование Белла сплюнула.
— Он тебе зачем-либо еще нужен? — поинтересовался я у Трикси.
— Нет, — покачала она головой. — Но и отпускать его… Не думаю, чтобы это было целесообразно… Слишком… грязная душонка. Конечно, в ходе прошлой войны приходилось и с такими взаимодействовать, но при первой же возможности я их…
— А возможности представлялись часто, — улыбнулся я.
— Не то, чтобы часто… но регулярно, — согласилась Белла.
— Что ж… Думаю, что я найду этому… материалу применение.
Темницы Дома Блэк не поражали воображение… но, тем не менее, были достаточно надежными и солидными, чтобы удержать даже Дамблдора… Хотя последнее я проверять как-то не настроен. Ибо мало ли что.
— Кричер! — вызвал я служителя Дома.
Некоторое время у меня ушло на то, чтобы втолковать домовику, что я, собственно от него хочу… А когда он-таки понял — его зеленое лицо осветилось радостью.