Школота
Шрифт:
– Думаешь, охрану в шахту не поставят?
– Вряд ли, – гном приободрился. – Во-первых, про эту дырку никто толком не знает, все с другой стороны шляются. Крюк изрядный надо давать. Сам подумай, зачем там пост держать, если угольная шахта и канализация между собой якобы не связаны? Ну и во-вторых, мы там со старой еще шоблой барахло в одном из углов собирали. И вездеход небольшой на случай, если ноги придется по-быстрому делать.
– Так за это время... – попытался было усомниться Владимир, но ЕбДык уже уселся на задницу и спустил ноги в дырку.
– Нас тогда накрыли на продаже контрабанды.
– Значит, грамотный у вас начальник был, раз запасной выход предусмотрел.
– Ага. Только жадный. Говорили же ему – поделись с таможней как положено, не пытайся власти за дураков держать. Не послушал. И остался в итоге у разбитого корыта... Так, я первый, вы за мной. Руки-ноги в стороны расставляй, тогда спустишься без проблем.
Еще через час медленного ковыляния при свете куцых факелов добрались до места. Похоже, бывший босс контрабандистов был действительно грамотным уродом, потому что проход к тайнику замаскировали отлично. Пройдешь мимо – и не заметишь. Зато ЕбДык навелся на нужный угол как акула на кровь. Пошуровал рядом с покосившемся опорным бревном, чуть сдвинул кусок стены в сторону и протиснулся в тонкую щель. Когда еле живой от усталости Володя с кошаком под мышкой пробрался следом – гном вернул заглушку на место и объявил:
– Все, до завтрашнего утра можно отдыхать. Лежаки сейчас устроим, что-то из продуктов на черный день было в припасах. Даже вроде пара пистолей в углу валялась. Если не сгнили – то с собой прихватим. Ну и чуть дух переведу – посмотрю, что там с вездеходом. Мы на нем немало по разным закоулкам намотали. Но агрегат был крепкий, постараюсь оживить.
– А нас не обскачут, если день и ночь продрыхнем?
Почесав грязную бороду, ЕбДык развеял сомнения:
– Нежить вряд ли сюда полезет, не их дорожки. Скорее они сами на внешние патрули напорются. Но даже если кто-то из местных вздумает охоту на некромантов устроить, до названного кошаком места надо пару дней с обозом и снаряжением тащиться. Это почти рядом со старым трактом, по дороге к предгорьям. Там несколько мануфактур построили, караваны по дороге ходят. Но обычно все по делам мотаются, чужих почти не бывает. А мы на колесах с ветерком за полдня домчим. Как раз утром выберемся, к вечеру на месте будем. И ведь кто поймет, где нас искать? Твоей спятившей подруге про планы ничего не рассказывали.
Володя заметил стоящую на полу пыльную лампу, повозился и разжег от факела. Затем огляделся вокруг и буркнул ради проформы:
– Маша не моя. Она своя собственная. Чуть не убила меня, стерва. В качестве “спасибо” за снятый ошейник... Кстати, а здесь мило.
В самом деле – тайное лежбище контрабандистов выглядело неплохо. Вдоль одной стены тянулись длинные нары, заваленные сверху грудой непонятного барахла. Вдоль другой стены тянулась мешанина разнообразных покосившихся ящиков. У дальнего угла стоял на подпорках четырех-колесный агрегат, отдаленно похожий на угробленное во время забега багги Фашида. Только размером поменьше, но все с той же мешаниной труб и расположением кресел друг за другом.
– Здесь крыс нет, можно не бояться. Мы тогда богатыми были, на дорогих товарах хорошо поднялись. Поэтому и амулетами защитились, и держали все в плотной таре, чтобы никакой дряни не набежало. Так что сгребай всю мешковину с лежаков, я сейчас нормальные спальники достану. Из болотного мха делают, никакая гниль не берет. В два слоя раскатываешь – и как на перине... Ну и пожрать с консервов добудем. Пожрать сейчас – просто необходимо...
Торговля с попами пару раз скатывалась почти до мордобоя. Очень уж святошам не хотелось выплачивать заявленное вознаграждение за голову убитого некроманта. Эти толстожопые удоды даже попытались пожалобиться господину императору, умудрившись прозвониться сначала до секретариата, а затем шантажом и угрозами заставив соединить их с Единственным Господином Всего Сущего Под Солнцем (и прочая, прочая)... Вот только зря они это сделали. Потому что поняв, на кого мордастые жалуются, император рявкнул в трубку и потребовал своего личного представителя для расправы.
– Что там у тебя творится, Докси?
– На шоблу некромантов напоролись. Даже хозяина угандошили, мой император.
– Это в Тагатусе? Клоповнике, где никогда ничего серьезного не происходит?
– Ага. Нас чуток пощипали, придется вояк привлекать для продолжения забега. Но в остальном новости хорошие.
В трубке сквозь потрескивание и легкий шум было слышно лишь напряженное тяжелое старческое дыхание.
– И что за новости, моя хорошая?
– Одного раба я отловила, без царапинки даже. Поможет с поисками. Как и хозяина этих оболдуев подцепила. Теперь осталось лишь последний рывок и взять мальчишку, что вздумал подальше в горы податься. Место его лежбища так же известно. Либо по дороге перехватим, либо на точке накроем.
– Надеюсь, про товар ты не забыла.
– Обижаете, мой император. Кстати, и раб, и хозяин подтверждают, что товар стоящий и с последним клиентом болтается, нигде не потерян.
– Это хорошая новость. Очень хорошая... Значит так, передашь трубку дебилу, который вздумал на тебя хлебальник раззявить. Я ему пропишу как следует насчет прав и обязанностей. А то борзыми слишком стали, давно против шерсти не причесывали... Вояк тряхни, отбери себе сколько надо. Полномочий у тебя хватит. И жду с победой домой.
Когда местный епископ повесил трубку, рожа у него была красная и кислая, будто лимонами обожрался. Но Докси не собиралась жалеть урода, поэтому с удовольствием добавила от себя:
– Ты все понял, сука еретическая? На кого вздумал лаять и чем тебе это грозит? Если не понял, я прямо сейчас брюхо вскрою и на кишках подвешу. И продолжу договариваться с тем, кто займет твое место.
– Не надо столь радикального решения проблем, – заблеял святоша. – Просто бывают иногда разные проходимцы, прикрываются высокими чинами, требуют разного. Вот и приходится...