Шкура лисы
Шрифт:
Соображения безопасности диктуют необходимость того, чтобы курьеры не знали что именно и кому они доставляют. Но некоторая инициатива с их стороны в виде находчивости, старательности и сообразительности необходима. Такое можно обеспечить, прежде всего, денежными поощрениями. Кроме того, опытные нелегалы, отправляющие «почту» с посыльным, тем или иным способом, скажем, вскользь брошенной фразой «замазывают» курьера ощущением опасности его миссии, личной сопричастности и соучастия в преступлении, вызывают в нем сбалансированное ощущение страха за свою судьбу в случае провала или измены.
В экстренных случаях, прибегают и к просто ничего не ведающим нанятым посыльным, скажем, из числа гостиничной прислуги, школьников или к услугам международной курьерской службы типа DHL. Для обеспечения проходимости через районы,
Отправка донесений обычной почтой применяется, если этот способ коммуникаций обеспечивает безопасность от перехвата и перлюстрации, а также не влияет на скорость поступления информации. Однако надежность почты в наше время становится все более сомнительной. И не только из-за небрежной работы почтовиков, которые путают адреса или просто выбрасывают содержимое сумки в ближайший мусорный контейнер. От почты предпочитают воздерживаться по той же причине, по которой отказались от сигнализации гелиографами, семафорами, дымовыми клубами и флажками. За почтовыми отправлениями, как и за всем этим, в открытую наблюдает и противник.
Техника тайнописи, используемая в письмах, отправляемых по почте, одинакова всюду в мире. Вначале шпион пишет «прикрывающий» текст. Затем поверх наносит секретное послание. Для этого может использоваться особая копировальная бумага, приготавливаемая нелегалом на основе бесцветных химикалий, полученных выпариванием лекарств, купленных в аптеке. Получатель письма использует особый проявитель. Однако в случае перлюстрации лаборатория охотника за шпионами может путем проб подобрать в конце концов проявитель, поэтому продвинутые агенты используют для тайнописи смеси, которые сложно выявить за короткий срок, отпущенный на снятие копии. То есть, даже если отправитель определенно известен как агент, его письмо после перлюстрации ничего не дает охотнику за шпионом. Есть сведения, что изобретен универсальный проявитель тайнописного текста, в основу которого положена радиоактивность.
Микродоты представляют другой распространенный метод передачи сведений от агента нелегалу и, соответственно, его руководящих указаний в обратном направлении. Фотографии уменьшаются до микроскопических размеров, становятся невидимыми для невооруженного глаза. Микродоты прячут под приклеенной маркой, под знаком препинания в письмах, написанных на пишущей машинке или компьютерном принтере, в расщепленном краю листка, под клеем на конверте… Где покажется надежнее.
Наиболее эффективный метод обнаружения микродотов — «просвечивание» почтовых и иных отправлений активными нейтронами. Однако он требует сложного и дорогостоящего оборудования.
Третий и, пожалуй, самый предпочитаемый нелегалами метод передачи сообщений — использование тайников. Агент оставляет замаскированный под любой мусор пакет, например, с фотопленками в договоренном и заранее приготовленном убежище, а нелегал или, как ещё иногда говорят, «контролер» подбирает посылку. Это особенно удобно потому, что парочку не увидят вместе. Спецслужбы налаживают штучное производство специальных контейнеров для таких передач. Их «полости» устроены таким образом, что получатель, ещё не подойдя к контейнеру, получит сигнал о его несанкционированном вскрытии.
Несколько лет назад службы контрразведки получили приборы, которые позволяют им с помощью особой техники использования рентгеновских лучей просматривать содержимое контейнера без вскрытия и без риска засветить в нем не проявленные фотоматериалы.
Кстати говоря, применение рентгеновских лучей лишило работы «медвежатников», то есть специалистов по вскрытию сейфовых шкафов. Изобретен специальный метод использования такой техники для выявления кодов на замках любых сейфов за считанные секунды. Метод этот по оперативной скорости эффективней компьютеров, применяемых для электронного высчитывания комбинаций замковых кодов, на что уходят порою часы. Ни один сейф в мире не может теперь считаться вполне безопасным без дополнительных «заслонов», включая электронные, или приставленной охраны в зоне его расположения.
И снова, в который раз, мы убеждаемся в огромной роли человеческого фактора в шпионаже, в данном случае на коммуникационных линиях нелегалов.
В условиях усложняющейся коммуникационной технологии
С другой стороны, перехват или уничтожение «в воздухе» информации, передаваемой, скажем, в формате импульсов, становится день ото дня затруднительней по техническим причинам, а поэтому контрразведка делает в своих усилиях заметный крен на выявлении «нитей», тянущихся к живому «мясу», к людям, то есть операторам коммуникационных систем. Если их выследить, вознаграждение за труды оказывается весомым. Такого рода операторы обладают большой ценностью для ловца шпионов не только в изначальной роли техников, обеспечивающих коммуникации нелегала. Оператор или, как в эпоху раций называли радистов, «пианист» может стать ниточкой, которая выведет охотника за шпионом в логово главного охотничьего приза.
Нелегал отлично знает об этом. Мысли о провале по этой причине, наверное, единственные, которые не дают спать по ночам спокойно даже человеку, у которого нервы как манильские канаты. Естественно, шпион, организующий коммуникационную систему и ответственный за нее, предусматривает все возможное и невозможное для обеспечения защиты и взаимной изоляции своих людей, ответственных за связь и поддержание средств передачи информации в рабочем состоянии.
Общее правило состоит в том, чтобы использовать для коммуникаций как можно меньше людей. Их информированность относительно агентурной сети и знания коммуникационной техники ограничиваются исключительно тем, что им полагается делать согласно доверенным задачам. И только. Ничего остального они не знают, и знать не должны. В теории эти люди — потенциальные предатели и то, что им положено выполнять, нелегал строго отделяет от всего остального и всех остальных в своей сети и таким образом, чтобы захват противником или перевербовка одного «техника» не повлияла на функционирование остальных. Опытный шпион будет использовать тайники, абонентские ящики на почте и явочные квартиры всякий раз, если есть возможность использовать их в качестве «субститута» человеческого фактора.
В равной степени информаторы, завербованные нелегалом, должны находиться в такой же изоляции друг от друга в его общей агентурной сети. Это особая область творчества в искусстве шпионажа.
Однако, с какой бы осторожностью, с каким бы оперативным искусством и мастерством не действовала шпионская сеть, её структура и функционирование неизбежно основаны все же на человеческих, «живых» контактах, на личностном вмешательстве шпиона в ход дел в определенные моменты. Нелегалу не избежать пусть редких, но все же лицом к лицу встреч со своими информаторами, участия в оперативных действиях, при которых требуется появление узнаваемого человека. В сущности, ничто в шпионаже не совершается в вакууме. Всякий поступок всякого человека есть связь с другими людьми и их поступками и в запутанном комплексе таких связей опытный, терпеливый, упертый наблюдатель, имеющий под рукой достаточное число помощников, сможет в конце концов вычленить определенную цепочку людей. Такие вытягивающиеся в цепочку связи и даже отдельные её обрывки и высматривает шпион за шпионами. И там, где он их обнаруживает, расставляет ловушки.
Шеф контрразведки проводит инвентаризацию — психологическую, оперативную и иную членов выявленной сети, а затем выставляет прикидочную «цену» захвата каждого агента как отдельного элемента шпионской группы. Одной из составных цены является будущее наказание для арестованного и допрошенного агента.
Понятие наказания обвиняемых в шпионаже или государственной измене кардинально отличается от понятия наказания по уголовному или административному праву. Это — не кара и не средство перевоспитания. Нелегалов бесполезно карать, они не выведутся, их ремесло в обозримом будущем не отомрет, а выбравших шпионаж по найму в качестве ремесла никаким перевоспитанием не исправить. Захваченные агенты или обвиняемые в шпионаже попадают, если так можно сказать, в «запасники пленных» и, хотя и могут бессрочно содержаться в тюрьме, где отбывают наказание, допустим, убийцы, их участь в отличие от участи других заключенных может перемениться за один день. В сущности, арестованный шпион — трофейный инвентарь, захваченный у противника и складированный до времени.