Шляпс!
Шрифт:
— Гав! Кав! Рав! Ба-ду-дух!
Папа сел за учительский стол и, подперев рукой голову, уставился куда-то вдаль.
— Ребята! Ребята! — Инна встала и замахала над головой своим голубым париком, чтобы ее заметили. — Ребята!
Ученики присмирели. Все-таки это была внучка директрисы. Возможно, вооруженная звукозаписывающей аппаратурой для сбора данных о нарушителях спокойствия.
— Ребята! — Инна оглядела класс. — Ребята!
— Да тут мы уже, начинай! — не выдержал Костик.
— Ребята! Если
Все загалдели.
— Успокойтесь, успокойтесь! — папа поднялся с места. — Никто его не уволит!
— Вы не знаете мою бабушку!
— Конечно, не знаю! При чем тут твоя бабушка?
— Ее бабушка — наш директор!
— Это она заходила!
— А, ясно. Но это все равно, — папа махнул рукой. — Ничего страшного не произошло. Виктор Геннадьевич застрял далеко за городом. В какой-то глухой деревне. С каждым может случиться. За это не увольняют.
— Вы не знаете мою бабушку!
— Согласен. Ты, конечно, знаешь ее лучше. Как тебя зовут?
— Инна.
— Хорошо, Инна. И что же ты предлагаешь?
— Ребята! — Инна обернулась к классу. — Давайте не будем говорить моей бабушке, что Виктор Геннадьевича нет в школе! Если она будет спрашивать, говорите, что он вышел. Или занят чем-то важным. Если мы все так будем говорить, она не догадается!
— Конечно! — закричал Денис. — Не дадим Витю в обиду!
Все опять загомонили.
— Делайте что хотите! — папа вернулся за стол.
— Ребята! Ребята! — прорвался сквозь шум голосок Инны. — До спектакля осталось всего три урока! А мы должны еще успеть прорепетировать! Сонин папа!
— Да? — встрепенулся папа.
— Давайте уже начнем!
— Я не против. Э-э…
— Тишина! — призвала Инна.
— Спасибо! — сказал папа. — Так. Меня зовут Алексей Леонидович. Но можно называть меня дядя Леша. А вас я буду звать по именам персонажей. Мне так проще запомнить. Ну-с! Устроим перекличку. У вас же весь класс занят в спектакле?
— Да!!! — ответил весь класс.
— А где сценарий?
— В тумбочке! — и класс дружно показал в какой.
Раздобыв текст, папа открыл страничку с действующими лицами.
— Ага! — сказал он. — Приступим. Буратино!
— Я! — Денис поднялся.
— Приятно познакомиться. Садись. Папа Карло!
— Это я, — отозвался Митрофан Белов, сидевший перед папой на первой парте.
— Понятненько, — папа углубился в список. — А почему тут нет твоего лучшего друга?
— Колябзика? — удивился Митрофан. — А чё ему тут быть? Он же не из нашего класса.
— Какого Колябзика? Почему у вас тут нету Джузеппе?
— А его Виктор Геннадич выкинул из пьесы. У нас сокращенная версия, — пояснил Денис.
— Спасибо, Буратино. Ну и ладно. Обойдемся без сизоносых. Сверчок! Сверчо-ок!
— Его нет! — доложил чей-то голос.
— И где же он?
— Он с родителями в Турцию уехал, — сообщил все тот же источник, близкий к семье Сверчка.
— И кто за него?
Весь класс одновременно пожал плечами, как одна большая команда по синхронному плаванию, выполняющая элемент программы.
— А ну и фиг с ним! — сказал папа. — Обошлись без Джузеппе, обойдемся и без насекомого.
— А как же я с ним буду говорить? — заволновался Денис.
Папа на секунду задумался.
— А мы вот что сделаем! Сверчок, он же существо маленькое, правильно? Вот таким он у нас и будет. Ты будешь говорить с ним, нагибаясь к сцене. Словно он где-то там по полу ползает. Ну или там сделаешь вид, будто взял его в ладонь. А кто-нибудь в это время за сценой будет голосом Сверчка произносить его реплики. Кто хочет быть голосом Сверчка? Никто? Тогда я волевым решением назначаю на эту вакантную должность Соню. Ты поняла?
— Поняла, — сказала Соня.
— Смотрим дальше. Тэк-с, какой-то Мальчик. Какой там еще Мальчик?
— Я! — откликнулся Андрей Михно. — Это мальчик, которому Буратино продает свою азбуку за четыре сольдо!
— Даже забыл, что там есть такой. Ладненько. Угу. Карабас Барабас. Ну это я. Жаль, конечно, что Виктор Геннадьевич не пришел.
— Виктор Геннадич любил повторять, что актеру позволено не прийти на спектакль только в одном случае: если он умер! — вдруг воскликнул Денис.
Инна погрустнела. Она вспомнила, что то же самое бабушка говорила о своей ежедневной пятиминутке на большой перемене, когда весь учительский состав в обязательном порядке собирался в кабинете директрисы.
— А теперь, выходит, Виктор Геннадич сам не пришел! — скорбно и надрывно пожаловался Денис.
— Ну, как видишь, бывают исключения, — встал на защиту папа. — Получается, что актер может пропустить спектакль, еще и если у него сломалась машина. Или если родители увезли его в Турцию… Ладно. Так, теперь моя правая рука. Дуремар!
— Я! — с дальней парты поднялся долговязый Сашка Пилишвили. На нем были огромные болотные сапоги, из которых он торчал, как засохший букет из высокой вазы.
— Садись. Мальвина!
— Я!
— Я так и подумал. Отличный парик. Пьеро!
— Это я, дядь Леш, — не вставая, Костик помахал рукой.
— Не ожидал встретить тебя в таком амплуа… Артемон!
Сережа вскочил с левого ряда, Миша вскочил с правого ряда. Поэтому папа, сидевший посередине, услышал выкрик «Я!» в стереозвуке.
— Два Артемона? — папа по очереди посмотрел на кучерявых братьев. — Мальвина в вашей версии — заводчик пуделей?
— Просто один из нас вечно болеет! А в этот раз он не заболел!