Шлюха
Шрифт:
Я снова оглядела берег в поисках выхода. Чем больше я думала о том, что произошло, как мы оказались там, тем реальнее все становилось. Мы ехали, едва двигаясь. В одно мгновение мы были на вершине мира, летели словно птицы, а затем… Затем что? Что произошло? Я помню, как Иззи прокричала мое имя, но неясно. Словно во сне. А что потом? Помню, как запрыгнула обратно в машину, но не смогла вовремя дотянуться до руля. Моя рука коснулась руля одновременно с Иззи, но было слишком поздно. Мы уже скользили вниз по склону. Наши глаза встретились, и потом ничего. Темнота.
Мысль
Мои зубы дрожали, но не думаю, что от холода, скорее от охватившего мое тело шока. Боль была невыносимой, и я была одна. Я закрыла глаза, когда единственным выходом было сдаться, найти что-то хорошее. Что-то внутри. Игнорировать боль. Игнорировать ветер. Игнорировать дождь. Игнорировать реку. Игнорировать Иззи.
— Если я завтра отсюда уеду, — запела я мягким голосом, едва ли не шепотом. Слезы смешивались с дождем. Уверена, произошедшее дальше было плодом моей травмы головы. До этого мой мозг и воспоминание были в порядке. Я слышала расщепление дерева и падение ветки. Все исчезло. Я не видела темноты, не слышала ветра или реки, не чувствовала дождя. Я ощущала теплоту и счастье. А затем умиротворение.
— Гэбби? Ты меня слышишь? Ты в порядке. Ты здесь, со мной и Ми. Я отсчитаю время назад, начиная с десяти. Когда досчитаю до одного, ты можешь открыть глаза, если хочешь. Ты можешь продолжить спать, если захочешь. Все мысли исчезнут при цифре один. Ты или откроешь глаза, или будешь спать. Понимаешь меня, Гэбби?
— Я не хочу просыпаться. Она исчезнет.
Моя рука прикрыла рот, и я посмотрела на Ми, стоящую передо мной с грустной улыбкой на лице.
— У нее есть маленький сын, Ми. О Боже. Это произошло более трех месяцев назад. Что, если уже слишком поздно?
— Не начинай. Ненавижу эти «если». Я нашла ее машину. Она на стоянке возле Линкольн парка. Давай начнем оттуда.
Ничто не могло подготовить меня к этому. У меня был четырехлетний племянник. Иззи приехала за помощью, а я подвела ее. Я позволила ей умереть и оставила ее малыша без мамы.
— Ми, что произошло с Иззи? Я все еще не знаю, где она.
— Я не знаю, ты не сказала.
— Он должен снова сделать это. Мне нужно знать, что с ней произошло, — произнесла я отчаянным тоном.
— Не думаю, что ты знаешь, Гэбби. Думаю, пришла в себя ты уже в больнице. Пойдем проверим машину, хорошо?
Я кивнула в согласии и отпила кофе, чувствуя себя еще более потерянной, чем была. Боялась, что уже было слишком поздно. Слишком поздно для моей близняшки и ее ребенка.
Глава четвертая
Ми была сумасшедшей, я, конечно, знала уже это, но не думала, что настолько. Она была аферисткой похуже Пэкстона.
— Говорить буду я. Просто подыгрывай, хорошо? — настаивала она.
Конечно, я согласилась. Я всё равно не знала, что сказать.
— Привет. Я звонила ранее. Меня зовут Ми Чин, глава отделения диагностической медицины.
— Да, я немного
Ми ответила, а я с улыбкой кивнула:
— Конечно, не будем, — согласилась она. Ми взяла ключ, толкнув меня при этом.
Я вышла через заднюю дверь за Ми, моля Бога, чтобы мы что-то нашли. Хоть что-нибудь.
— Я думала, ты детей на свет достаешь, — сказала я. В основном из-за нервов. Нужно было отвлечься на что-то.
— Да, но я решила, что лучше будет сказать, что это твоя машина, и нам нужно найти объяснение твоему состоянию. Хаус все время врывается в дома людей, чтобы диагностировать их.
Я сдержала желание сказать, что она не Грегори Хаус, но вместо этого просто нахмурилась.
Меня охватила грусть, когда мы приблизились к машине. Это была машина не из лучших. У Иззи не было таких вещей, как у меня. Я даже представить не могла, как эта машина проделала путь из Мичигана во Флориду. Я почувствовала вину, думая, действительно ли я дала ей лучшую жизнь? Может, она была хуже моей? Может, мне стоило остаться Иззи?
Охватившее меня чувство, когда я села в ее машину, было нереальным, жутким, словно она сидела там со мной. Подняв взгляд и увидев фотографию темноволосого мальчика на козырьке, я мгновенно улыбнулась. С фотографии на меня смотрел стопроцентный Делгардо. Если бы не его костюм Супермена, его можно было бы принять за маленькую девочку. Сверкающие черные волосы завивались у шеи, а его длинные ресницы закручивались кверху. Как у меня, Иззи и Офелии. И опять вина накрыла меня, что я подвела не только свою близняшку, но и его.
Я сняла значок с козырька и прицепила на свою рубашку. Рубашку Ми. На ней была написана какая-то ерунда об изменении взглядов на вещи. Именно в такой одежде я могла представить Ми.
Детское кресло на заднем сидении стало для меня еще большим ударом. Я не могла в это поверить. У меня был племянник. Я взяла папку, лежащую рядом с креслом Вэна, и открыла ее, обнаружив внутри приказы из органов опеки. Она встречалась с ним каждую неделю, готовясь забрать его домой. Еще была форма для подтверждения окончания наркотической реабилитации, предложение сменить работу. Мне стало интересно, почему они советовали ей сменить деятельность.
Я приподняла крышку консоли между сидениями и покопалась в содержимом, извлекая все. Синий свисток на желтом шнурочке; CD-диск с именем Вэна на нем, выведенным красным маркером; ее страховка; чек из кафе «Хутерс», объясняющий, почему органы опеки хотели, чтобы она нашла другую работу; маленький синий пластиковый галстук-бабочка, будто от какого-то костюма, и кошелек с мелочью. Ми собрала эту коллекцию в импровизированный кармашек из края футболки, пока я продолжала поиски, обнаружив джек-пот под водительским сидением. Серебряный кошелек с розовыми стразами. Ее водительское удостоверение, карточка социального обеспечения, кредитная карта, библиотечный пропуск, множество дисконтных карт из разных магазинов и девять долларов. Забрав все, что можно было унести, я закрыла дверцу, ощущая целый вихрь эмоций.