Шмели и термиты
Шрифт:
Из перечисленных до сих пор перепончатокрылых одни — муравьи — могут дотла разорять шмелиные гнезда, другие — пчелы — не прочь воспользоваться запасами жидкого корма, третьи — осы — паразитируют на личинках и куколках шмелей. А как же взрослые шмели? Им что, перепончатокрылые не страшны? Нет, и у них есть свои паразиты. Вот Синтретус сплендидус — блестящий — наездник из числа Браконид.
Синтретус подкарауливает рабочих шмелей и шмелих разных видов, между прочим не брезгует и шмелиными кукушками, на цветках, куда они прилетают перекусить пыльцой или глотнуть нектара. Единственно садовый шмель благодаря исключительной быстроте,
Личинки растут, линяют, дальше растут, а после четвертой линьки пробуравливают перепонку между первым и вторым кольцами брюшка, на этот раз изнутри, выходят на свободу и падают. На поверхности почвы личинка завершает рост и окукливается.
Между прочим, Синтретус редко поражают основательниц. Они поспевают для яйцекладки позже, когда на цветах действуют рабочие фуражиры или крупные шмелихи. В них-то и внедряются личинки паразита. Рабочим шмелям — они сравнительно недолговечны — Синтретус не успевает нанести заметный вред. Зато, когда Синтретус поражает продолжательницу, шмелиха становится гораздо менее плодовита, ее потомство сильно мельчает…
Из других шестиногих — двукрылых — для шмелей не на шутку опасны крупные, сильные и прожорливые хищники-ктыри — Асилиды. «Это самые страшные враги положительно всех летающих насекомых, — сообщает о них английский энтомолог Давид Шарп и добавляет: — Они никого не боятся».
Ктыри нападают на жертву в воздухе, для чего подкарауливают ее на цветах и, издали заметив приближающуюся цель, вылетают ей навстречу. Если дичь ускользнула — что же, ктырь возвращается на старое место, ждет.
Для боя ктырю требуется свобода маневра, простор. Где их нет, он неузнаваем. От его бесстрашия не остается и следа.
Ктыря поместили в стеклянную банку, туда же посадили самую крупную шмелиху. Мгновенно вспыхивает яростная схватка. И вдруг ктырь, словно сраженный смертельным ударом, падает на спину. Шмель громко гудит. Впору подумать, он торжествует победу…
Что ж, выпустим победителя, незачем его томить. Пусть себе летит восвояси!
Шмель исчез, в банке с неподвижным телом ктыря воцаряются тишина и спокойствие. И тут только что бездыханный ктырь начинает еле заметно шевелить ножками в воздухе. Потом постепенно смелеет, встает на шесть ножек, и, окончательно воскресши из мертвых, симулянт вздымает крылья и взвивается.
Муха Конопс проникает в шмелиное гнездо почти как Мелитобии или Мутиллиды. Ее тактика напоминает увековеченную в сказаниях военную хитрость греков, осаждавших Трою. Потеряв надежду взять город приступом, греки спрятали своих лазутчиков, свой десант, во чреве деревянного коня, и троянцы сами доставили его к себе, это их и погубило. Конь вошел в историю под названием троянского…
Впору подумать, что самки мухи Конопс знакомы с Вергилиевой «Энеидой» или Гомеровой «Илиадой», в которых описана история осады Трои.
Конопс откладывает яички на шмелей, ос, пчел, атакуя свою жертву не в гнезде и не на цветах, а в воздухе, на лету.
Это на первый взгляд ничем не примечательное зрелище. Над кустом шиповника кружит похожая на осу муха Конопс., Широко раскрытые пунцовые венчики цветков издали приманивают к себе шмелей. Муха, по хоте, случайно сталкивается в воздухе с подлетающим шмелем и тотчас как ни в чем не бывало делает бросок в сторону. Шмель — тот будто контужен столкновением, падает в цветок, от головы до ножек содрогаясь. Проходит несколько секунд, прежде чем бедняга примется за то, ради чего прилетел: зарывается в золотую щетку тычинок. А муха, опять вынырнув откуда-то, взвивается, парит на невидимых крыльях, дожидаясь следующего шмеля, и опять сталкивается с ним в воздухе.
Тут-то начинаешь подозревать: пожалуй, воздушные столкновения не так уж и случайны.
Прикройте стеклянным стаканом шмеля, сшибленного мухой над цветком, отнесите домой и здесь обследуйте под бинокуляром.
На брюшке яичко. Мгновенное соприкосновение на лету двух хитиновых тел — столкновение, которое не всегда успеваешь и заметить, — и паразит примостил на шмеля яичко.
Личинка, выведясь из яичка, проникает в брюшко шмеля и в нем растет, постепенно поедая жертву, наконец, окукливается в полностью опустошенном ею брюшке. Паразит может закончить развитие даже в брюшке шмеля, давно наколотого на булавку и, кто знает, сколько месяцев хранящегося в ящике под стеклом.
Это в том случае, разумеется, если коллекционером изловлен шмель, уже начиненный зародышем мухи Конопс.
Такие шмели обычно кончают жизнь в гнезде. Тело погибшего рабочие уволакивают куда-нибудь в угол, где лежит всякий мусор.
Присмотримся к этому мусору: останки шмеля со спящей в них куколкой Конопс нетрудно опознать по округлому брюшку, у прочих оно маленькое, сморщенное. В гнездовом мусоре куколка и зимует. Хитиновый скелет жертвы, который послужил паразиту колыбелью, взрослое двукрылое покинет весной будущего года.
В шмелиных гнездах встречаются и смахивающие на комнатную муху Тахины, или как их называют еще, ежемухи. Тахины — живородящие. Они не откладывают яичек, но производят на свет личинок. Эти юркие создания проскальзывают к пакету с расплодом, а то даже и внутрь — на личинок шмеля. Тут личинка Тахины успокаивается и очень мало тревожит своего носителя, пока тот продолжает питаться и расти. Но когда он полностью раскормится и вот-вот начнет окукливаться, Тахина просыпается и быстро выедает изнутри жертву, затем, покинув ее хитиновую оболочку, пробирается в подстилку и в ней окукливается…
Но довольно рассказов о хищниках, паразитах, вредителях и прочих захребетниках! Отведем душу на знакомстве с еще одной двукрылой породой, которую только по ошибке относят к разряду недругов шмелиного племени.
По ошибке… Тут действительно ошибиться нетрудно. Волюцелла, речь идет о ней, сама настолько смахивает на некоторых шмелей, что и ее вполне можно считать «ошмелевшей», как заметил мой друг-шутник и любитель покаламбурить. Волюцелла не только внешне на них походит, а и летает похоже, похоже жужжит, даже так же закидывает вверх ножки в ответ на прикосновение к телу… Специально изучавший это явление биолог Е. Габричевский замечает: «Взрослые мухи Волюцеллы шмелеобразны и по форме, и по окраске, даже их цветовая географическая изменчивость параллельна таковой шмелей…» Мы уже сталкивались с тем, как на облике паразита отпечатываются черты его носителя. Разве не естественно увидеть в разностороннем подражании Волюцеллы шмелям свидетельство того, что и она паразит. Очевидно, подражание облегчает ей возможность пробираться в шмелиные гнезда, где ее сплошь и рядом действительно можно видеть и где она действительно откладывает яйца.