Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза
Шрифт:
– Ну придумал! Зачем это все?! Мы же разоружаемся! Где я тебе деньги возьму?! У меня страна без сахара по талонам живет! Давай, у народа спросим, что ему, народу, важнее: сахар или дельфины с фотоаппаратами на носу! Загубина! Тебе чего важнее?!
Антонина прибавила громкость ВЭФа и задумалась:
– И без сахара тяжело, и страну без обороны жалко, а еще жальче дельфинов – они ж, как люди, только умные! Их, наверное, генералы в добавок заставляют убивать друг друга?
– Да, неплохо было бы взглянуть, чья физподговка лучше, – усмехнулся
– Ой! – схватилась за грудь Антонина, – давайте, Михсергеич, уж лучше сахар без талонов!
– Без талонов не обещаю, но дельфинам точно денег не дадим! – принял соломоново решение руководитель супердержавы.
22 октября
В полночь позвонили. «Кто там?» – шепотом спросила Антонина через замочную скважину. «Это я, Васька! Открой, дело срочное и важное!» – тоже шепотом ответил в замочную скважину Загогуйла. Антонина отперла, и тут же ее маленький коридорчик заполнили Загогуйло, его брат Стас и лучший поэт депо № 2 Выдов.
– Вы чего?! – перешла на обычный звуковой регистр Антонина.
– Выдова надо спасать! – выпалил Василий и прошел на кухню.
Мужчины расселись за столом, заполнив собой все пространство. Антонина протиснулась к раковине. Загогуйло достал из кармана фляжку и разлил в стоящие на столе чайные кружки самогон.
– Они же после девчонок не ополоснутые! – запротестовала Антонина.
Мальчишки не среагировали. Василий замахнул свою порцию:
– Ну давай, Выдов, расскажи ей, как все было!
Выдов тоже замахнул из кружки и начал:
– Выслушай меня, Антонина Загубина, и прими объективное решение. Только сначала выслушай, как было дело. Я расскажу, как это случилось, и тогда ты поймешь меня. А следовательно – примешь объективное решение. Потому что я не виноват. И сейчас это тебе будет ясно. Главное, выслушай, как было дело. Дело было так. Захожу в дом Союза писателей на Коммунистической. Стоит Айдамолодцов. А теперь ответь, – воскликнул Выдов, – мог ли я не дать ему по физиономии?!
– И? – с ужасом спросила Антонина.
Стас замахнул самогон последним:
– Да как обычно: ментов вызвали, народ набежал! Он, – Стас кивнул на Выдова, – правильно оттуда ноги сделал.
– А от меня чего хотите?! – не могла взять в толк Антонина.
– Отлежаться ему надо, через две недели искать перестанут, а через месяц дело под сукно положат, – просветил Стас и выразительно посмотрел на Василия: – разливай, брательник, чего мерзнешь?
Загогуйло разлил:
– Брат знает, что говорит, – две ходки уже за плечами.
– Какой месяц?! Какие две ходки?! – ужас Антонины вырос до необъятных размеров.
На помощь пришел Радик. Он взревел так, что сидящие за кухонным столиком Загогуйло, Стас и Выдов вскочили:
– Не! – замотал головой Выдов, – я тут никак! Мне же еще надо книжки читать, других поэтов изучать, ведь, чтобы бить врага – надо знать
– Который поддельный? – Антонина вдруг вспомнила слова Левы Сидорова.
– Чего?! – рявкнул Выдов, – жаль, что ты баба, а не Айдамолодцов! Я бы тебя как Половцев Нагульного с Давыдовым – из пулемета!
– Нагульный с Давыдовым наши были! – вдруг вспомнила фильм «Поднятая целина» Антонина, – а ну пошли отсюда, враги народа!
Ночные гости допили самогон уже стоя.
Закрывая за ночными гостями дверь, Антонина ухватила за рукав Загогуйлу и, съедаемая любопытством, шепотом спросила:
– Ты зачем их приводил?! Чего стряслось-то на самом деле?
– Да! – махнул рукой Загогуйло, – у них там какому-то Бродскину дали какую-то Белебеевскую премию, вот они в Союзе писателей и разделились на тех, кто за и на тех, кто против. Выпили, конечно, ну и морду друг дружке бить стали. Выдов говорит, у них так принято.
6 ноября
Шишкин пришел в возбужденном состоянии. Прошел на кухню, заглянул в комнату, заглянул в ванную комнату, открыл кран горячей воды, открыл кран холодной воды, рук не помыл, краны закрыл, опять прошел на кухню, сел на табурет, взял из вазочки печеньку и тут же положил обратно:
– Ох, и маленькая у тебя квартирка!
– Вы это сто раз говорили, Павел Семенович! – Антонина поставила на плиту чайник.
– Да не в этом дело! – Шишкин опять схватил печеньку и разломал ее на кусочки, – отменят скоро троллейбусы!
– Как?! – Антонина вылила в раковину вскипевшую в чайнике воду, налила новую и опять поставила на плиту.
– А вот так! В Куйбышеве метро открыли? Открыли! В Свердловске вот-вот откроют? Откроют! А все потому, что ихний Ельцин теперь в Москве городской партией руководит, вместо Свердловской – мне Игорешка рассказывал!
– Так это же не у нас! – насыпала чай в заварочный чайник Антонина.
– Конечно, не у нас! Но это ведь, как на войне! Помнишь, «Малую землю» Брежнева в Красном уголке конспектировали: один снаряд недолет, второй снаряд перелет, а третий снаряд точно в цель ложится! – бросил в рот разломанную печеньку Шишкин.
– Опять дома с женой поругались? – догадалась Антонина.
– Нет, – разломал еще одну печеньку Шишкин, – с тещей!
Антонина налила в чашку Шишкина ароматный, крепкозаваренный чай.
– Чай не буду! – сказал Шишкин, – а эту мать-перемать жены убью!
Завгар встал из-за стола, буркнул «пока» и ушел.
«Товарищи! Вопрос о строительстве метро в городе Уфе прорабатывался давно, – сказал телезрителям первый секретарь Башкирского обкома КПСС Равмер Хасанович Хабибуллин, – но, учитывая рельеф местности, многочисленные карстовые образования и, соответственно, дороговизну проекта, принято решение о нецелесообразности этого строительства. Уфимским пассажирам расстраиваться не надо – возможно, по Проспекту Октября вскорости пустим скоростной трамвай».