Шоколадные хлопья с ванильным молоком
Шрифт:
– Уйди, Шон!
– Это моя квартира, детка, - смеётся он злорадно. Я слышу его тихие шаги, а потом он стучит по запотевшему стеклу, вглядываясь внутрь.
- Ты боишься меня?
– Его голос такой сиплый, что у меня пересыхает во рту и подкашиваются ноги.
– Нет.
– Тогда почему ты там, а?
Придурок.
–
– Тогда нужно уметь закрываться, когда ты в душе и притом зная, что в доме находится мужчина, - фыркает парень. Я закатываю глаза.
– Не будь ребёнком, Квикли. Ты прекрасна, какая есть, - говорит, подмигивая мне через стекло. Минуту он молча наблюдает за мной, а потом выдыхает и отходит на несколько шагов назад.
– Ладно, я поеду за продуктами, а то в холодильнике ничего нет. Буду где-то через час, идёт? - Я киваю. Он отходит ещё дальше и прежде чем уйти, оборачивается.
– Тебе что-нибудь взять?
– спрашивает, сощурив глаза. Я сглатываю.
– Воды пожалуйста.
Он усмехается, качая головой.
– Запомнил.
– И он закрывает дверь.
30 ГЛАВА
Хло
После того, как ушел Шон, мне стало не по себе. В буквальном смысле. Постоянные шорохи, непонятные стуки откуда не возьмись донимали меня. Сидя на диване, я пытаюсь что-то нарисовать, но карандаш дрожит в руках и падает на колени. Вздохнув, пытаюсь еще, пока не завершаю картину. Мне нужно было отвлечься о постоянной гадалке "что с ним?" и "все ли хорошо?"
Когда рисование мне начинает надоедать, я иду на кухню, дабы что-нибудь эдакое соорудить на скорую руку. К счастью обнаружив два яйца и остатки смеси для кексов, я начинаю готовить.
Спустя ровно час дверь отпирается и возвращается Шон с двумя пакетами продуктов. Я прыгаю, как маленькая, при виде него, и хлопаю в ладоши, бросаясь ему на шею.
– Эй, - отзывается он, выдыхая мне в изгиб шеи. Он аккуратно отходит от меня и ставит продукты на столешницу. Шон улыбается мне, быстро целует меня в лоб и затем передает две бутылки минеральной воды.
– Спасибо, - неуверенно говорю, удивляясь тому, что он действительно это сделал.
Вода - было первое, что мне пришлось ляпнуть ему. Я была голой в душе и мне нужно было что-то придумать, лишь бы Райдер ушел. Это оказалась вода. Я даже и не могла подумать, что он вот так просто купит ее. Я открываю рот, чтобы напомнить ему об этом, но он качает головой.
– Если это был способ, чтобы я ушел, то у тебя получилось, Хло, - Шон подмигивает и усаживается на табуретку напротив
– Верно. Так и есть...
– Хотя, что я оправдываюсь? Это он вошел без стука, однако я предупреждала, что я иду в душ.
Я округляю глаза, игриво стуча кулаком по его плечу. Он делает вид, будто ему больно. Но на самом деле это не так. Мне нравилось, что он лишь подыгрывает мне. Он понимает, что это шутка.
– Эй, это ты виноват. Я же предупреждала тебя, помнишь?
– Шон изгибает бровь и склоняет голову. Я смеюсь до коликов в животе от его выражения лица.
– Я просто думал, что ты уже закончила и тебе понадобится полотенце и щетка. Своих же вещей у тебя нет здесь, - усмехается парень.
Я фыркаю. Задел за самое живое.
Хочу уйти, но он ухватывается за меня и притягивает ближе. Теперь я чувствую спиной, как вздымается его грудь. Слышу каждое его слово и нежный баритон, ласкающий мои уши. Я вздрагиваю, когда губы Шона касаются моего плеча.
– Ладно, - вздыхает он, - Извини. Давай что-нибудь посмотрим?
– Его рука тянется к пакетам с продуктами, пока я не замечаю DVD-диск. Я усмехаюсь и Райдер расслабляется, явно почувствовал мою смену настроения.
– Я прикупил кое-какие диски на случай, если будет скучно.
– Я не против, - шепчу, тихо смеясь. Он встает и ведет меня к дивану.
***
Шон останавливается, когда находит мои наброски, и хмурится. Он косится на меня и указывает стопкой бумаги в сторону.
– Это все твое?
– спрашивает он. В его тоне слышится чистое удивление. Я киваю, начиная выхватывать рисунки у него. Они ничтожны.
Он уклоняется и мне приходится встать на носочки. Но вместо того, чтобы коснуться листа, мы оба падаем на диван. Шон смеется, устраиваясь поудобнее. Тут же встаю и отодвигаюсь от него на другую сторону.
– Отдай их, Шон. Не заставляй меня применять силу, - облизываю губы, дразню его. Он закатывает глаза, с неприкрытым любопытством просматривая каждый рисунок.
– Твои рисунки бесподобны, Хло. Почему ты не продаешь их? Они должны висеть в каждый чертовой картинной галерее.
Я смеюсь, утирая слезы. Он смешен. Я лишь рисую, когда мне скучно, не более.
– Ну, рисование - не мой основной предмет. Да и на карандаше и одном листе бумаги больших денег не заработаешь?
– говорю ему, как взрослая женщина. Его глаза блестят, когда он оборачивается и пожимает одним плечом.
– Но когда ты отдаешь в свои работы всю свою душу, они начинают что-то стоить, - он усмехается и придвигается на сантиметр. Я качаю головой.