Шоколатье по(не)воле

Поздно Джулия

Глава 11

Старший сын семьи Сливовых — Иван — замечательно справлялся с семейным бюджетом и вел весь бухгалтерский учет. Матвей Владимирович никогда не жалел потраченных средств, вложенных в обучение своих детей. Он считал, что необходимо дать всестороннее развитие. Не стремился отправлять их в академии с программой, часто не применявшейся в жизни, а делал ставку на «матерых» и продуманных частных преподавателей, иногда прибегая к услугам Забугорных светил с превосходной практикой.

Иван рос положительным, уравновешенным ребенком. Ему легко давался забугорный язык, распространённый и прочно закрепившийся тогда в Цароссе.

Тем не менее сам шоколадный бизнес своей семьи он, мягко говоря, недолюбливал. Только цифры были его слабостью, а вот шоколад порой вызывал отвращение. Отец принимал выбор сына и не заставлял вникать в рецептуру и продвижения продукции. Иван ценил это и старался не подводить отца, досконально вникая в отчетность семейного дела.

Вот и сейчас он, как и его младший брат Василий, держал руку на пульсе большого запуска нового продукта, который до этого могли производить только кондитеры Забугорья. Мужчина перевернулся на бок и постарался заснуть, обдумывая масштабность грядущих перемен. Но вместо того чтобы окунуться в ночное забытье, перед ним продолжал возникать образ Алевтины. Такой хрупкой и беззащитной, продрогшей на улице и с растрепанными волосами — именно такой ему казалась девушка, заброшенная неведомыми силами межмирья, в тот момент, когда он сбежал с крыльца их особняка и окликнул Петра. Он старался прогнать это видение, но безрезультатно. Громко выдохнув, Иван откинул одеяло, встал с кровати и прошел к окну. Прекрасный вид открывался из него на старинное дерево — символ их братской силы.

Это было много лет назад, когда времена года на Цароссе только формировались, и маги-ученые составляли календари, считая лунные дни. В один из заснеженных дней «Новой звездной Луны» они бегали на заднем дворе особняка, где завершалось первое строительство их производства.

— Дети! — громко раздался голос отца.

Мальчишки с легкой досадой оставили свой заснеженный замок, который был не хуже настоящего. Ивану удавалось подмораживать снежную пыль лунного неба, и их постройка простояла неделю.

— Отец, вы звали? — как всегда первый задавал вопросы Иван.

Василий был еще мелковат, и цветом своей кожи напоминал подрумянившийся кексик,забытый на снежном полотне. Петр же запускал огненные искры и дразнил младшего, он вообще редко вникал в отцовские разговоры.

— Алексей Федорович вернулся из командировки, он побывал в Забугорье и передал для вас подарок.

Мальчишки очень любили друга отца Алексея Федоровича — магистра первого ранга императорского дворца. Первым быстро среагировал Петр, да так, что позабыл затушить искру, пущенную на шарф Василия. Иван быстро водной каплей затушил разгоревшийся огонек на шарфе.

— Подарок?! — протянул руки вверх ладошками в ожидании увесистой коробки с сюрпризом.

— Подожди, Петр! Ишь какой прыткий! Это подарок предназначен для вас троих, — отец окинул взглядом сыновей, и радушная улыбка появилась на его лице.

На его ладонях в золотом свечении парил маленький отросток какого-то растения.

Маленький смуглый карапуз широко раскрыл карие глаза, золотой блеск ростка отразился в них, как в зеркале.

— И это все? — недовольно фыркнул средний сын.

— Да подожди ты! — одернул его Иван. — Алексей Федорович еще ни разу не дарил ерунды.

— Подумаешь, какой-то отросток непонятно чего! — продолжал настаивать Петр.

Отец

с сомнениями посмотрел на среднего сына.

— Не делай поспешных выводов, сынок. Иногда ценность сразу не рассмотреть, — Матвей Васильевич сделал пас рукой, и золотое свечение скрылось. — А теперь, дети, приложите ваши руки и влейте вашу магию в растение. Только немного, росточек еще мал и от переизбытка может погибнуть.

Мальчишки с интересом протянули ладошки, еще мгновение — и росточек наполнился насыщенно-синей, огненно-красной и зеркально-голубой энергией маленьких магов-стихийников. Энергия сплелась в большую нить и со свистом рванула к маленькому отростку, цветные искры отлетели от растения. Золотое свечение вспыхнуло с удвоенной силой и разрослось до размеров заснеженного двора.

— Что это? — едва смог выговорить самый младший из сыновей.

— А это, дорогие мои, ваше будущее дерево. Алексей Федорович купил его в самой дальней части Забугорья. Дерево наполняется магической силой, раз в год надо делать энергетическую подпитку. Оно своего рода маленький аккумулятор и накопитель ваших магических сил.

Ребята открыли от удивления рты.

— А оно сможет нам отдать эту силу потом? — с привычной серьезностью спрашивал Иван.

— Возможно, но как это происходит, никто еще не видел. А теперь оно сделает выбор, где ему расти, — Матвей Владимирович подбросил росток вверх, он медленно поплыл и опустился в том месте, где стоял снежный замок.

Земля затряслась под ногами магов, громкий гул оглушил всех на мгновение. Росток увеличился в размерах, а его длинные корни пробили заснеженную постройку. Это произошло так быстро, что мальчишки даже не сразу поняли, что остались без любимого места для игр. Первым выказал протест бурными слезами Василий, и только потом возмущения посыпались от его старших братьев.

— А ну, успокоились все! — прекратил крики Матвей Владимирович. — Новый построите, еще лучше будет! А дерево свой выбор сделало.

Эти воспоминания детства всплыли ярко, потому что рядом с деревом Иван увидел Алевтину в объятиях Петра. Плотно задернул портьеру и не увидел, как листва их магического дерева окрасилась в насыщенный синий цвет, а его свечение сменилось с золотого на серебряное.

Глава 12

Грозовое небо над Цароссой метало молнии, а сильный ветер срывал еще не опавшую листву. К утру ливень прекратился, ветер сменил направление, и на столицу опустился холод. Крыши домов покрылись обледенелой коркой, уличные дороги превратились в настоящий каток, а многие деревья напоминали ледяные скульптуры, высеченные из льда. Город спал, и мало кто из его жителей мог подумать, что его ожидает после ночного пробуждения.

— Э-ге-гей, Микола! — раздался громкий голос Проньки на улице. — А ну перегоняем лошадей, пока хозяева не поставят защиту от холода! Чего встал? Живее, околеют ведь!

Аля открыла глаза. Все тело ныло от боли, а голова казалась тяжелой. И еще этот раздражающий крик прислуги за окном. Который час? Она перевела взгляд на старинные часы: зеркальная стрелка указывала на середину циферблата, усыпанного звездами, маленькая же — золотая — остановилась на темной Луне. Время этого мира очень отличалось от земного, и девушка еще не очень во всем разобралась, слишком быстро сменялись события. По ощущениям, день в столице был длиннее, но сейчас ее меньше всего это тревожило.