Шоколатье по(не)воле
Шрифт:
— Ну же, чего вы ждете? — Иван не понимал, почему девушка стоит неподвижно и не спешит что-то предпринять.
Аля выскользнула из его рук и отошла. Сразу стало прохладно — ощущения тепла его тела и близости еще так свежи… Она понимала, что ведет себя как маленький ребенок, ведь в действиях Ивана не было ничего, чтобы так реагировать, злилась на себя. Перевела взгляд на ложку, лежавшую в кучке с другими предметами. Но то ли Аля была расстроена, то ли сильно взволнована, но ложка переместилась не одна — все предметы заискрились синевой и превратились в маленькие бусины. Аля попыталась им приказать, куда переместиться, но бусины
— Алевтина, не позволяйте энергии брать над вами вверх!
Иван с ужасом думал о том, что могло произойти, если бы магистр не блокировал ее силу. Девушка закрыла глаза и постаралась почувствовать свою энергию. Внезапно она ощутила, что тело пронзила острая боль, а на глазах предательски выступили слезы.
— Я не могу! — прокричала она, но ее голос потерялся в шуме вихря.
Медлить больше было нельзя. Иван снова раскинул руки, между его бровями залегла тонкая, едва заметная морщинка. Лужа забурлила, по капле вода отрывалась от пола, собираясь в разрастающийся купол, которым он блокировал вихрь. Но этого было недостаточно, и он решил сделать то, чего не сделал бы ни при каких других обстоятельствах. Уверенным шагом он направился к Але, с заметным трудом удерживая купол над созданным ею вихрем, рывком притянул ее к себе и поцеловал.
В этот момент рухнул не только купол, но исчез и вихрь — искрящиеся бусины собрались в предметы на прежнем месте. Казалось, время остановилось. Аля чувствовала приятное тепло его губ, которые нежно ее целовали. Но как только она смогла осознать это, в ее душе разгорелась буря другого рода. Она прервала поцелуй и отвесила старшему сыну Сливовых увесистую пощечину. Мужчина прикоснулся к месту удара — щека пылала, словно от ожога. Он склонился перед Алей в поклоне.
— Алевтина, приношу свои извинения, такого больше не повторится. На сегодня достаточно, вам необходимо отдохнуть и набраться сил.
Аля растерялась. Она посмотрела вокруг — все пришло в норму, и это произошло благодаря только мужчине. А она все не так поняла…
— Иван Матвеевич, извините меня...
— Не стоит, — остановил ее. — Здесь нет вашей вины, просто мы совсем недооценили вашу силу… — он осекся — девушке не стоит знать, что это не весь ее потенциал.
Они молча вернулись в особняк. Аля чувствовала себя разбитой и подавленной, ей было страшно, что дальше может быть только хуже. И горькое чувство одиночества заползло в сердце ядовитой змеей.
Глава 6
Иван не стал скрывать от родных, что произошло на тренировке между ним и Алевтиной. Матвей Владимирович подскочил на месте от услышанного:
— Да как тебе в голову могло прийти подобное! — он стукнул по деревянному столу кулаком, хрустальная чернильница подлетела и перевернулась. Черное пятно растеклось по поверхности стола, залив важные документы. — Я могу простить, когда вы дурите голову местным барышням, но давать ложные надежды иномирянке?!
— На тот момент мне показалось это самым разумным, — стоял на своем Иван.
Степанида растерялась.
— Иван, сынок, ты не подумал, о чувствах бедной девушки? Она сейчас в том возрасте, когда любой намек может разжечь из искры пламя.
Петр держался в стороне и не спешил делать выводы,
— Алевтина все поняла правильно, она далеко не глупая молодая особа! — Иван был уверен в этом.
— Хорошо, если так, — Матвей Владимирович смотрел на чернила, капавшие с края стола, и не спешил ничего с этим делать. — Вы должны понимать: одно дело — приютить девушку и обеспечить ее безопасность, и совсем другое — создавать с ней настоящую семью или водить за нос.
— Вы преувеличиваете, отец! — наконец, вмешался Петр. — Один поцелуй ни к чему не обязывает, иначе бы ваши сыновья давно были женаты.
За этим бурным обсуждением они не учли, что и у стен бывают уши. Аля забыла куда шла, когда стала случайным свидетелем этой беседы. В ее сердце бушевала буря, стало очень обидно за себя. Нет, она, конечно, была благодарна им за помощь и покровительство, но что сыновьям запрещали что-то чувствовать к ней — это несправедливо! Ведь она и не стремилась заявить о себе как о возможной невесте. Да и ни к чему это было, по крайней мере, сейчас. Она бы с превеликим удовольствием вернулась в Россию. Ей уже не казались отчисление из университета и потеря работы такой уж проблемой. Почувствовав себя неуютно, она вернулась в свою комнату. Погруженная в свои мысли, не заметила, как парадная дверь распахнулась, и на пороге появился человек в шляпе, замотанный в черный плащ. Повеяло холодом, и Аля инстинктивно повернула голову в его сторону. Незнакомец хмыкнул и молча направился к ней. Аля испугалась, пятилась.
— Кто вы? Как о вас доложить хозяйке? — практически шепотом спросила, что ее едва можно было расслышать.
Мужчина остановился и не отводил взгляда от странной незнакомки, которую явно не ожидал здесь увидеть.
— Нет, лучше вы мне ответьте, кто вы?
Аля споткнулась о высокий порожек и потеряла равновесие, но вдруг почувствовала крепкие мужские объятия и запах морозной свежести. Их с незнакомцем лица оказались непозволительного близко, взгляды встретились… В таком положении их и застали домочадцы.
— Напомните, чего нам нельзя делать? — уточнил язвительно Петр у отца. — Это на всех братьев распространяется или есть исключения?
— Васенька, ты вернулся?! — удивилась Степанида Сергеевна. — Почему ты не сообщил…
— Я не думал, что нужно заранее предупреждать о возвращении в собственный дом! Хотя соглашусь — вы можете удивлять! Не ожидал! — он помог Але принять вертикальное положение.
Степанида нервно потерла висок:
— Познакомьтесь: Алевтина, это наш младший сын Василий, — она посмотрела на сына, — Васенька, это Алевтина Александровна Морозова, наша дальняя родственница.
Василий внимательно посмотрел на Алю — она нервно покусывала нижнюю пухлую губу и старалась не смотреть ему в глаза.
— Матушка, насколько Алевтина дальняя родственница? Что-то я не могу припомнить у Морозовых ни одной девицы на выданье…
— Достаточно дальняя, чтобы ты не был в курсе.
Женщина быстро подхватила Алю под локоть и увела в комнату, предоставив мужу и сыновьям объясняться без них.
— И что это было? Мне, может, кто-нибудь нормально объяснит? — он с упреком посмотрел на братьев и отца.