Шоколатье по(не)воле
Шрифт:
Размышления обо всем случившемся заполняли ее сознание, а вера в спасение не давала пасть духом.
Камера наполнилась синим свечением, Аля зажмурилась от яркого света.
Приоткрыв глаза, увидела мерцание бисера, засыпавшего всю камеру. Присмотревшись, Аля вскрикнула:
— Папа! Алексей Федорович!
— Тише, Леля! — прижав палец к губам прошептал отец.
Первый магистр сделал пас и накинул защитный полог.
Девушка подбежала к отцу и прижавшись к груди заплакала.
— Леля,
— Борис, нужно торопиться!
— Аля, будет нужна твоя помощь! — сказал отец. — Возьми меня за руки.
— Алексей Федорович, пап, а как же Петр?
— Леля, Петр уже в надежном месте…
— Здорово! — только и смогла сказать девушка.
Эмоции переполняли ее, она чувствовала необычайный внутренний подъем.
— Что дальше?
— Закрой глаза и доверься мне, крепко держись за мои руки. Пора…
Синее свечение вновь залило помещение ярким светом, маленькие бисеринки рассыпались по полу, и ударились об стены и замерцали, словно крошечные звезды.
«…Прекрасные, порой кажущиеся близкими, но такие недосягаемые, недоступные, далекие и загадочные» — последнее, что пронеслось в ее мыслях — фраза о звездах из «Маленького принца», сказки, которую читала ей мама перед сном.
Мощная сила буквально вырвала узников из «цепких лап» камеры и унесла ввысь…
Первый магистр сделал пас и, вглядываясь в темноту, облегченно вздохнул. Камера была пуста.
Где-то около стены раздался щелчок , и Алексей исчез…
Глава 31
Светало.
Фантастический окрас неба завораживал слиянием границ уходящей ночи и наступающего утра. Время будто замерло… Величавый Квиринал отбросил тень-близнеца на поляну у подножия.
Синий переливающийся нимб рассыпался мерцающим бисером над холмом.
В заре восходящего солнца на вершине Квиринала появилась группа людей. Две женщины склонились над лежащим мужчиной.
— Петр, сынок! — обреченно произнесла пожилая женщина и горестно прижалась к груди мужчины. — Дыши!
Яркий луч солнца, поднявшегося из-за вершины, словно блестящий меч рассек воздух над людьми и заставил их очнуться от тюремной слепоты.
— Где мы? — зажмурившись от солнечного света, спросил Матвей. — Дети, Аля… Кажется, мы свободны.
Матвей вдохнул полной грудью свежий утренний воздух и, обернувшись, попал в крепкие мужские объятия.
— Здравствуй, друг!
— Борис!
Глаза мужчины наполнились слезами счастья.
— Я не верю… столько лет… Значит, это ты пришел на помощь старому другу и его несчастной семье.
— Аля, это мой друг детства и великий маг Цароссы, который много лет назад бесследной исчез со своей семьей, а теперь появился, чтобы спасти нас от смерти, — возбужденно обратился Матвей к девушке, стоявшей скромно в стороне.
Степанида Сергеевна, услышав слова мужа, подняла голову и стала всматриваться в знакомые черты лица.
Аля подошла ближе к Сливовым и дрожащим голосом произнесла:
— Дорогие мои, вы все теперь свободны! Разрешите вас познакомить с моим папой! — Аля прижалась к груди отца и улыбнулась.
— Девочка наша, так вот откуда твой дар! Кто-бы мог подумать! — произнес Матвей. — Борис, мы не знали, что Аля твоя дочь, но всегда со Степанидой чувствовали, что нам она родная.
Аля подошла к женщине, склонившейся над сыном:
— Все будет хорошо.
— Но он не дышит…
— Это последствия заключения и затяжной болезни.
Девушка с нежностью отодвинула несколько прядей со лба Петра, приложила руки к его груди и на мгновение закрыла глаза. Она чувствовала, как тяжело он дышит, его энергетические потоки едва реагировали на ее магическое воздействие:
— Он жив, но очень слаб.
Иван и Василий напряженно всматривались в смертельно бледное лицо брата. Братья никак еще не пришли в себя от обрушившейся новости о Борисе, Але и благополучном спасении всей семьи.
— Не все потеряно! — Иван прервал скорбные рассуждения о жизни Петра. —Помню все как во сне, какая-то невидимая сила перенесла меня к Братскому Древу, и мне удалось изъять накопленную энергию за то время, что оно росло в нашем дворе. Она наполнит тело Петра новыми силами и позволит полностью загасить его болезнь навсегда!
— Но как? — недоумевал Василий, мужчина никогда не слышал, что водники могли совершать что-либо подобное.
— Сейчас не время… — Иван извлек из кармана магический фиал с бурлящей серебристой жидкостью. — Аля, мне необходима твоя помощь.
Девушка удивленно посмотрела на Ивана.
— Твоя сила… Используй дар, который ты применила в родильном доме, другому магу не под силу совершить подобное.
— Папа, может, лучше это сделать тебе? Я не уверена, что смогу…
Отец подошел и взял фиал из рук Ивана.
— Я вижу, что ты искренне переживаешь за него. Сила твоего дара лучше преодолеет барьер недуга.
Девушка сжала губы и дрожащей рукой забрала пузырек у отца.
— Я боюсь…
— Доченька! Спаси Петра! Ты сможешь!
Степанида Сергеевна подошла к Але и, крепко прижав ее к себе, стала гладить по голове. Аля расплакалась…
— Нельзя сомневаться! После всего, что нам пришлось пережить, мы просто обязаны помочь Петру. — Действуй… и не думай о плохом, — прервал молчание Василий.
Он подошел к девушке, обнял ее, а затем наклонился и нежно поцеловал.
Аля почувствовала тепло губ мужчины, и внезапная догадка озарила ее:
«Это был Василий, тогда, в камере! Как я сразу не догадалась!
Нежный румянец залил щеки девушки.