Шопинг в воздушном замке
Шрифт:
Фомина дернула на себя дверцу, но я успела ее придержать.
— Рита, вы в опасности! Я всеми силами пыталась вызвать вас на откровенность, дала понять, что многое знаю, но вы не хотите идти на контакт.
— Нет, вы и впрямь психопатка! — зашипела бухгалтерша. — Частный детектив, нанятый «Желтухой», хочет моей откровенности? Обалдеть!
— Простите, я соврала вам, хотела напугать собеседницу. Я не имею никакого отношения к прессе, но на самом деле работаю в агентстве, вот документ… Меня нанял Григорий Селезнев, вы должны его знать.
— Гриша? — поразилась Рита. — Он меньше всего похож на человека, способного организовать слежку. И за кем ему приглядывать? За любимой женой Кларой? Такая зануда никому не нужна.
— Ее убили. Вы разве не знаете?
— Весь офис гудит, — вздохнула Рита. — Григория жаль, но у него с головой совсем плохо. Его Клара у нас притча во языцех, Гриша с ней по каждому поводу советовался, даже из столовой звонил и спрашивал: «Солнышко, мне можно жареную рыбу или лучше съесть запеканку с мясом?» А на совещаниях он часто начинал свою речь со слов: «Моя любимая жена Клара считает…»
— Думаю, над ним смеялись, — предположила я.
Фомина откинулась на спинку сиденья.
— Бабы завидовали Кларе. Гриша идеальный муж — не пьет, налево не шляется, зарплату домой до копеечки несет. А мужики, конечно, поддразнивали его. В особенности Кирилл Лапутин старался, ему Селезнев прямо покоя не давал. Мы в прошлом году летом устроили пикник, отмечали день основания фирмы. Начальник снял санаторий в Подмосковье на уик-энд и в обязательном порядке велел всем сотрудникам принять участие в празднике. Брыкин справедливо полагает, что неформальное общение скрепляет коллектив. Ясное дело, жен, мужей и детей никто не звал. Гриша поехал без Клары и сидел скучный. Я его даже пожалела. Ну обожает человек супругу, так это же хорошо, крепкая семья — замечательная вещь. Но у мужчин другое мнение. Смотрю, Кирилл с какой-то девушкой ходит — не из наших, красивая молодая блондинка. Я подошла к нему и выговорила: «Зачем пассию привел? Мероприятие только для своих». А он мне: «Спокойно, Рита, это новая сотрудница с рецепшен». Я удивилась: вроде никого не брали, хотя наймом людей я не занимаюсь. Ну и пошла к Зое Васильевне, завотделом кадров, поболтать. Очень не люблю, когда мне врут в лицо, у меня нюх на ложь. И знаете, что выяснилось?
— Наверное, не сумею угадать, — сказала я.
— Да уж, нормальному человеку такое в голову не взбредет, — сердито сказала Рита. — Кирилл решил, как он потом мне объяснил, Гришу на чистую воду вывести! Нанял стриптизерку из клуба, чтобы она Селезнева соблазнила. Вот поганец! Денег не пожалел, из дорогого места девушку позвал, что-то типа… э… «Кисоньки».
— «Котики», — поправила я. — И впрямь элитное заведение, ваш Кирилл здорово потратился.
— И звали ее смешно — Ваня, — вдруг улыбнулась Рита. — Но только ничего из этой затеи не получилось.
— Селезнев с позором прогнал девушку? — предположила я.
— Нет. Гриша очень воспитанный человек, он даже с проституткой будет вежлив, — похвалила приятеля шефа Рита.
— Танцовщица не проститутка, не торгует собой.
— Ой, умоляю! Все они продажны, вопрос лишь в цене, — фыркнула Фомина. — Так вот. Григорий впустил «ночную бабочку» в свой номер и просидел с ней до утра, пытаясь вразумить девицу. Кирилл просто обалдел, когда Ваня ему сказала: «Селезнев — потрясающий человек, можно позавидовать его любимой жене Кларе. Наверное, мне следует прислушаться к его советам и пойти учиться, до пенсии ведь у шеста не прокрутишься». Обломалась Кирюхе гадость, не повелся Гриша на силиконовые прелести.
— Григорий нанял меня, чтобы присмотреть за Верой, — прервала я хвалебную оду Селезневу.
— За кем? — переспросила бухгалтер.
— За будущей женой Павла. Гриша был уверен, что ей в связи с проклятием рода Брыкина угрожает опасность. Слышали историю про забеременевшую от барина Дашу? Хотя зачем я спрашиваю, вы, наверное, вместе с Павлом эту сказку выдумали!
— Вы говорите о Путинковой? — севшим голосом прервала меня Рита.
— О ней.
— Ошибаетесь. Вера — родственница Исидора.
— Да ну? С какого бока?
— Вроде она дочь его сестры, — неуверенно пояснила Фомина.
— Нет, Павел собирался жениться на Вере.
— Ошибаетесь, — повторила Рита и опять схватила бутылку с водой, — Павел дал клятву никогда более не связывать себя узами брака.
Я пожала плечами.
— Путинкова была хороша собой, Брыкин совсем не пожилой мужчина, секс в его жизни, очевидно, играет не последнюю роль.
— Но Путинкова не во вкусе Павла, и, повторяю, он решил никогда больше не жениться.
— Вера избрала безошибочную тактику загона жениха, — иезуитски продолжала я. — Конечно, она не первая ее применяет, но фраза «Дорогой, стану твоей лишь после того, как в паспорте появится штамп» действует на мужчин как виагра.
— Ошибаетесь!
— Павел на своем дне рождения объявил о скорой свадьбе с Верой.
— Ошибаетесь, — обморочно твердила Фомина. — Какой ему от нее толк? Ни денег, ни связей, просто смазливая кукла.
— Вы ее знали?
— Конечно, Путинкова в нашей фирме служила, в техотделе.
— Веру убили. Вы в курсе?
— Да, — закивала Рита. — Говорят, Путинкову ограбить хотели.
— А где совершилось преступление?
— Не знаю. У нее дома? — предположила Фомина.
— Могу вас просветить: в квартире Брыкина.
— Врете! — меняясь в лице, воскликнула Рита. — Неправда!
— Спросите Селезнева, он в курсе. Веру задушили в гостевой спальне. Путинкова пока не имела с Павлом интимных контактов, но после свадьбы, а до нее оставалось чуть-чуть, на правах законной супруги девица бы разделила с Брыкиным брачное ложе. Кстати, почему вас, старинную приятельницу шефа, не позвали спеть «Хэппи бездей»? — с наивным видом поинтересовалась я.
— Павел… не любит… смешивать дело и… личное, — с трудом выдавила из себя Маргарита. — Он… никогда… не зовет… служащих… только Григория.
— За столом были Лена и Никита, они вроде подчиненные Павла, — «сдала» я бизнесмена.
— Завотделом продвижения и наш бренд-менеджер, — прошептала Рита.
— А первого зама главбуха Фомину оставили за бортом! Почему? Брыкин не хотел информировать вас о предстоящей свадьбе? — изо всей силы нажимала я на болевую точку.
Рита схватила трубку, нервно потыкала в кнопки, а потом, забыв поздороваться, крикнула: