Шопоголик и бэби
Шрифт:
– Вариант второй: ее сегодняшний визит – пробный шар. Третий: она и вправду охотится за ним. Четвертый… – Сьюзи умолкает.
– Что с четвертым? – с замиранием сердца спрашиваю я.
– Отсутствует как таковой, – торопится объяснить Сьюзи. – Думаю, наиболее вероятен вариант номер два. Венеция явилась сюда, чтобы осмотреться. Изучить обстановку.
– И что же мне делать?
– Дай понять, что ты ее раскусила. – Сьюзи многозначительно вскидывает брови. – Без церемоний, но хитро, по-женски.
По-женски? Откуда в Сьюзи
– Когда она тебе назначила прием? – продолжает она.
– В следующую пятницу. Будет плановое обследование.
– Ясно. – Сьюзи настроена решительно. – Иди на прием, Бекки, и смело застолби свой участок.
– Говоришь, застолбить участок? – с сомнением повторяю я. – Но как?
Не помню, чтобы я раньше что-нибудь столбила. Ну разве что пару сапожек на распродаже в «Барниз».
– Подавай четкие визуальные сигналы, – со знанием дела разъясняет Сьюзи. – Пусть видит, что Люк принадлежит тебе. Обними его, заговори о том, как вы прекрасно живете вместе… И главное, пресекай все ее поползновения. Да, и принарядись. Но так, чтобы не выглядеть расфуфыренной.
Значит, четкие сигналы. Прекрасно живем вместе. Принарядиться… Я справлюсь.
– Кстати, как Люк относится к ребенку? – будто невзначай осведомляется Сьюзи. – Радуется?
– Кажется, да. А в чем дело?
– О, ни в чем. Просто читала недавно о мужчинах, которым претит сама мысль об отцовстве. Вот они и заводят интрижки в порядке компенсации.
– Интрижки? – нервно переспрашиваю я. – И часто такое бывает?
– Э-э… примерно в половине случаев.
– В половине?!
То есть в десяти процентах, – спешно исправляется Сьюзи. – Точно не помню. Я уверена, Люк не такой. Но поговорить с ним как с будущим отцом не помешает. В статье сказано, что у многих мужчин рождение ребенка ассоциируется только со стрессами и трудностями, – значит, надо помочь им составить позитивные представления.
– Точно, – киваю я и старательно впитываю информацию. – Ладно, так и сделаю. Знаешь, Сьюзи… – Мне становится неловко. – Спасибо за то, что обошлась без всяких «я же тебе говорила». Ты ведь предупреждала, что от Венеции Картер надо держаться подальше… наверное, ты была права.
– Я бы ни за что не сказала «я же тебе говорила»! – ужасается Сьюзи.
– Знаю. А многие на твоем месте не упустили бы случай.
– И совершенно напрасно! И потом, может, права была ты. Может, Венеция не интересуется Люком и это был просто безобидный визит. – Она ставит на стол овечку и треплет ее по голове. – Но на твоем месте я обязательно заявила бы о своих правах. Для порядка.
– О, не волнуйся. Я ей покажу!
Сьюзи абсолютно права. Надо заявить Венеции: «Руки прочь от моего мужа!» Само собой, не открытым текстом.
В пятницу, готовясь к очередному походу в центр, я прихорашиваюсь, но так, чтобы не выглядеть расфуфыренной: надеваю джинсы для беременных «Сэвен» (потертые), сексуальный красный топик-стретч и новенькие убойные шпильки от Москино. Шпильки смотрелись бы, пожалуй, слишком нарядно, а с тертыми джинсами в самый раз. Когда мы приходим, в приемной пусто, ни одной знаменитости не видно. Тем лучше: не собьют мою психологическую настройку.
– Бекки, – Люк смотрит на мои пальцы: я судорожно вцепилась в его руку, – с тобой все хорошо? По-моему, ты нервничаешь.
– Да?.. Ну ты же понимаешь. Просто слегка волнуюсь.
Он сочувственно кивает:
– Естественно. Может, поделишься тревогами с Венецией?
Непременно. Так и было задумано.
Мы усаживаемся в пухлые кресла, я беру журнал, а Люк с шелестом разворачивает «Файнэншиал тайме». Я чуть было не углубилась в чтение «Гороскопа вашего ребенка», но тут вспомнила, что вчера Сьюзи советовала поговорить с Люком об отцовских обязанностях. Вот он, подходящий случай.
– Увлекает все это, правда? – начинаю я, откладывая журнал. – Ну, подготовка к родительским обязанностям.
– М-м-м… – Люк кивает и переворачивает страницу.
Что-то в голосе у него не слышно увлеченности. Господи, а если его страшит будущая жизнь среди памперсов, но он это скрывает и потому ищет утешения в объятиях другой женщины? Надо немедленно изобразить отцовство в самых позитивных красках, как Сьюзи советовала. Напомнить о хорошем, о чем-нибудь радостном, чтобы предвкушать его…
– Слушай, Люк! – На меня вдруг нисходит вдохновение. – Ты только представь, что наш малыш выиграл золотую медаль на Олимпиаде!
– Что, прости? – Люк отрывается от «ФТ».
– На Олимпийских играх! Наш ребенок завоевал золотую… ну или какую-нибудь еще медаль. А мы – его родители! – Я не свожу глаз с Люка, ожидая реакции. – Здорово, правда? Как мы будем гордиться им!
Ох, как меня захватила эта мысль! Прямо вижу себя на стадионе году этак в 2030-м. Сью Баркер берет у меня интервью, а я объясняю, что еще во время беременности поняла: моего малыша ждет большое будущее!
А Люк, похоже, озадачен.
– Бекки, я что-то пропустил? С чего ты взяла, что наш ребенок завоюет олимпийское золото?
– А вдруг возьмет и завоюет! Почему бы и нет? Люк, в своих детей надо верить.
– Логично, – кивает Люк и откладывает газету. – А в каком виде спорта?
– В прыжках в длину, – подумав, решаю я. – Или в тройном прыжке – он не такой популярный. Значит, победить будет легче.
– Или в борьбе, – предлагает Люк.
– В борьбе? – взвиваюсь я. – Не будет наш ребенок драться! Он же может покалечиться!
– А если ему суждено стать величайшим борцом мира? – Люк вскидывает бровь.
Какое-то время я озадаченно молчу, потом решительно отметаю борцовский вариант: