Шорох
Шрифт:
И все это лишь сильнее разожгло мое любопытство. Я должен узнать о них больше! Посмотреть их деревню и быт, это буквально стало навязчивой идеей. Завтра я попробую подобраться ближе к их поселению...
21 августа
К сожалению, вылазку к туземцам пришлось отложить. Возникли некоторые юридические проблемы с документами на строительство, поэтому пришлось вновь ехать к ближайшему городку, чтобы уладить все недоразумения. Но все же день не прошел зря, мне удалось выяснить что-то новое про это племя.
К вечеру закончив все дела, мы зашли отдохнуть в местный бар, и там смогли разговорить старожилов. Племя, ставшее нам соседями было им знакомо, но вот что удивительно - исключительно, как вымершее! Старик, рассказавший нам эту историю говорил, что его еще маленьким ребенком пугала бабка страшными историями об этом племени. Местные называли их длорнами, и история эта уже передавалась из уст в уста, как легенда. Они жили там же где и сейчас у реки, только было их много больше. Довольно крупное, но крайне скрытное поселение. С городком на общение не шли, а местные жители и сами не рвались, а причиной была странные ритуалы, отголоски которых доносились до жителей городка. Иногда по ночам над лесом с той стороны разливалось бордово красное зарево, пугавшее кровавыми оттенками и неясными тенями, и отдаленный грохот ритуальных барабанов. В чем состоял сам ритуал никто не знал и не видел, но один лишь вид занимавшегося над лесом зловещего сияния вселял ужас в жителей города. Но постепенно зарево возникало над лесом все реже, звуки барабанов затихали, а потом и пропали вовсе, поэтому местные решили, что племя вымерло, либо ушло в другие края.
Но вот же оно! Все еще здесь! И есть в этом что-то потрясающе мистическое. Чем больше я узнаю, тем больше меня захватывает идея изучить их. Я уверен, что это поселение может стать самым невероятным этническим открытием за последний век. Это же такой пласт не изученной культуры! Идея увидеть поселение собственными глазами захватывала меня все больше.
30 августа
Случилось! Мне и еще нескольким таким же энтузиастам удалось пробраться просто невероятно близко к поселению. Но то, что мы там увидели... Мне до сих пор не верится, и руки дрожат над каждой буквой этой записи, но я не смогу держать все это в себе.
Но все по порядку. Деревенька, если можно ее так назвать, оказалась мала и скудна до невероятия. Лишь с десяток различных шалашей, пусть и достаточно крупных. Все поселенцы отличались той же резкостью и дикостью черт, но все же занимались вполне привычными делами - приготовлением еды, плетением некого подобия посуды или одежды. Но все это продолжалось лишь до какого-то момента.
Внезапно, один из поселенцев в центре деревни резко остановился и начал судорожно дергаться, словно в жестоких конвульсиях, выворачиваясь во все стороны, будто кто-то выкручивает ему суставы или просто жестоко ломает все кости. Постепенно это состояние распространялось на всех остальных жителей деревни. Корчась будто в жутких муках, они подтягивались к центру поселения, образовав довольно широкий круг, и словно заведенные продолжали двигаться в каком-то лишь им ведомом ритме, ежесекундно "ломаясь". Не знаю сколько времени все это длилось, мы словно завороженные наблюдали за этим действием не способные оторвать взгляда. Внезапно из одной хижины вышли двое, неся с собой маску. Они установили ее в центре это круга, и влились в общую толпу беснующихся.
Эта маска... Что-то в ней неуловимо напоминало черты самых туземцев. И, казалось, в ней была какая-то словно завораживающая сила. Только увидев ее, я понял, что не могу оторвать взгляда. Вся уже собранная мной коллекция, некоторые предметы которой могли похвалится и большей яркостью, искусностью, оригинальностью, мгновенно стала для меня лишь бесполезным хламом. Но эта маска... она была словно самим воплощением чего-то более древнего.
Поток людских тел вокруг приворожившей меня маски ускорялся. В какой-то момент один из туземцев вышел из общей толпы к маске и надел ее. Какое-то время ничего не происходило, но потом...
Еще несколько фигур оторвались от общего круга и кинулись к тому, что в центре, и прямо зубами и руками вгрызлись в его тело. Постепенно все из круга стали присоединятся к этому ужасу, погребя несчастного под ворохом тел.
Будем говорить прямо - племя безжалостно разорвало его на части за несколько минут. Но самое жуткое, что все это произошло в полнейшей тишине. С того самого момента, как первый из них затрясся в странном припадке весь окружающий мир погрузился просто в неестественную тишину. Словно даже окружающий мир замер в преддверии грядущего действия. И когда они кинулись на него... Кажется, я слушал как ломается каждая кость, как разрываются мышцы и сухожилия. Человек, которого разрывают на части, должен испытывать просто невыносимую боль, молчать тут не возможно. Но он не произнес ни звука. Вышел в центр - сам!
– очевидно прекрасно зная свою участь, и умер не сопротивляясь и не разу не закричав. Возможно, все они были под каким-то наркотиком, но все же... это неумаляло ужаса и жестокости произошедшего.
После того, как от несчастного не осталось уже ничего, кроме ошметков мяса, клубок тел распался, и эти существа (невозможно после увиденного называть их людьми, даже "дикари" для них будет слишком очеловеченным) разошлись, как ни в чем не бывало, и снова занялись делами. Маску, покрытую брызгами крови, подняли с того, что осталось от одного из них, и унесли обратно в хижину.
После увиденного, оставаться рядом с деревней никому не хотелось и поспешили уйти оттуда, сохранив в душе память и отголосок ужаса произошедшего. Весь мой энтузиазм в изучении этого племени исчез. Это не то открытие, которое стоит показывать миру. Я желал бы стереть из своей памяти мгновения произошедшего, никогда не знать этого кровавого зрелища. Но видения этого слишком ярки, чтобы затереться из памяти. А еще маска... маска, которая несмотря на произошедшее продолжала влечь меня. Что в не такого, что я не мог забыть ее образа?
Я понимаю, что если и существуют на свете проклятые вещи, то она несомненно относится к одним из них. В чем была ее роль в произошедшем ритуале? Является ли она олицетворением их бога, которому они таким образом воздали положенную кровавую дань, или же она лишь обезличивает жертву перед всеми остальными? Я не знал и старалась выбросить из головы этот проклятый образ.
Но маска... эта маска...
На этом записи в дневнике обрывались.
Это было... впечатляюще. Нет, действительно, у этого поклонника творчества По и Лавкрафта, определенно просматривался талант к подобному жанру, говоря сама как автор. Сколько же еще интересно он мог бы рассказать о своих приключениях в Африке? Или же увиденное окончательно рассеяло очарование этой страны?
Жаль, конечно, но мне этого, похоже, уже не узнать. Часть следующих страниц была вырвана, а остальные девственно чисты, хотя их оставалось довольно много. Может что-то найдется в столе?
Я принялась осматривать ящики, но ничего ценного не нашлось. Несколько фотографий, что характерно с явно африканскими пейзажами, стопка гербовой бумаги, пустой конверт, шило и еще коробка сигар. Еще один ящик к моему глубокому сожалению оказался крепко заперт на ключ. Возможно, еще повезет найти его в глубине дома. Учитывая, что на вещи хозяев никто не претендовал, значит и сам ключик должен быть где-то здесь. Посмотрим, может потом найду.
Вздохнув, откинулась на спинку кресла и еще раз оббежала взглядом комнату. Тени на стенах уже немного сместились, показывая, что прошло больше времени, чем я предполагала. Тяжелые металлические часы на столе застыли на одном мгновении, не подавая признаков жизни. Лишь отдаленный звук тех, что остались за дверью в коридоре показывал, что время в этом месте все же течет.