Шоссе обреченных
Шрифт:
– Закрой свой поганый рот, соплячка! Из него слишком много вырывается грязных слов! – ответила ей женщина.
– Ты, кажется, не поняла меня!
– А ты могла бы быть повежливей изначально, тогда я быть может последовала твоему совету, – вновь ответила женщина.
– Уходи! Живо! Такая, как ты, не заслуживает вежливых слов!
– Заткнись, мелкая проститутка!
– Я тебе сейчас заряжу в морду! Слышишь?!
Похоже наступил пик словесной перепалки. Точнее точка. А еще точнее – конец, за которым следовало то, что бывает в подобных случаях, когда слова уже ничего абсолютно не решают; когда нечего говорить, а накал страстей таков, что вопрос может быть решен более жестко, чем просто слова.
Девушка сдержала свое слово, после чего она бросилась вперед как пантера, растопырив ярко накрашенные синие ногти, и вцепилась в лицо женщины, которая, закрыв глаза, начала работать кулаками вслепую, то попадая по телу девушки, то мимо цели, рассекая попутно воздух, то чисто механически отбивая атаки девушки, которая продолжала без остановки бросаться на нее, царапая лицо и выдергивая волосы с седыми корнями. Мне даже стало немного жалко женщину, она уже тяжело дышала, пускала в ход колени, блокируя неугомонные атаки под звуки треска швов одежды и скрипы подошв обуви по паркету. Всё перемешалось, кто бы мог подумать, в центре зала группы психологической поддержки «Луч надежды»: визг, ругань, глухие удары, топот, хлесткие шлепки ладонями с когтистыми пальцами.
– Дамы, прекратите!! – вдруг опомнилась психолог, но ее никто не слушал, более того – стало хуже. Две вцепившиеся друг в дружку дамы случайно задели кого-то, и к противоборствующей куче стали подключаться другие участники. Некоторые не стали ждать приглашения, а просто решили поддержать девушку в розовом топе. Поддержка также была и на стороне женщины. Один мужчина с плешкой на голове и вовсе не разбирался насчет оппонентов, ему неважно было, кто перед ним был: женщина или мужчина. Одних он колотил, а других отшвыривал в сторону.
Девушка, которая плакала в начале занятий, сидела в кресле и истерически визжала, закрыв ладонями уши и зажмурив глаза, но ее визга практически не было слышно от грохота и шума толпы.
Но находились те, которые стояли в стороне и не знали, что предпринять, надеялись, что всё само собой разрешится. Я была в числе таких и отошла на всякий случай поближе к выходу из зала, чтобы меня не задели и не втянули в эту безумную толпу. Сонливость мою как рукой сняло, я почувствовала себя намного бодрее.
Раньше мне казалось, что девчонки не могут так драться, но, увидев, с каким остервенением, ненавистью и жестокостью они бились, я поняла, что женские бои ни чуть не уступают мужским, и здесь априори невозможно примирение, особенно, если уж всё началось с неприкрытой неприязни друг к другу. Это была ненависть до гробовой доски.
Наконец-то набралась сил и завопила не хуже сирены психолог:
– Полиция!! Я вызываю полицию!! – после чего она тотчас бросилась в соседний кабинет, распахнув дверь, и принялась набирать экстренный номер по телефону.
Кажется угрозы подействовали на всех. Толпа – то помятая, то взлохмаченная, в порванной и разодранной одежде, то с оторванным рукавом, и отлетевшей в сторону туфлей, то в смазанном макияже, – взялась разбегаться в стороны. Ко мне из общей массы подлетела девушке в розовом топе со слегка потрепанным кроликом Банни.
Я дико испугалась и даже приготовилась получать свою порцию ударов, потому что ровным счетом не знала, чего ожидать от нее. Мне ведь могло достаться просто по принципу «под горячую руку попала», но к счастью для меня она произнесла совершенно неожиданно:
– Бежим, – и схватила меня за руку. Ее горячее учащенное дыхание резко обдало меня, а голубые глаза без всякой ненависти пристально всмотрелись в мои на расстоянии каких-то пары дюймов1 . Ее уголки рта слегка поднялись кверху, ознаменовав собой нечто подобие улыбки, как будто и не было секундой ранее никакой драки. Да и вообще всё ее поведение за такой короткий промежуток времени, что она находилась прямо передо мной, говорило о том, что мы с ней якобы давно знакомы, как будто вместе за ручку пришли в этот зал.
– Не бойся меня! Ну же! Бежим! – подгоняла она и двигалась к выходу, потянув меня за собой за руку, а я в виду такой неожиданной ситуации не была готова сопротивляться, и меня всё еще одолевал небольшой испуг. «Что ей, собственно говоря, нужно от меня? Почему я? Почему она потащила меня с собой?» – куча вопросов возникло в моей голове, и в то же время мое тело и ноги как по команде стали вдруг какими-то непослушными в одночасье, оказавшись по мановению в дверном проеме. Ничего не соображающая голова, чуть отставая от тела, подалась физиологически вслед за ним, и я успела напоследок, окинув глазами место происшествия, разглядеть на полу клок чьих-то выдранных светлых волос, поломанный длинный ноготь и туфлю с оторванным каблуком. А вслед донеслись душераздирающие крики разъяренной дамы с поцарапанным лицом:
– Держите их! Хватайте их! Они обе заодно! Эй, вы две проститутки, я вас найду и убью обеих, вы слышитеееее!!
Не успев осознать в полной степени все летевшие вдогонку слова, я уже почувствовала, как горели мои уши, и только позже в коридоре всё еще пятого этажа, мне стало жутко от услышанного, а моя спутница словно и не слышала ничего либо не придала значения:
– Говорю же, всё в порядке, не бойся! – продолжала она подбадривать меня и тянуть за собой, – я не психичка, как ты могла подумать после случившегося, верь мне.
– Не хочешь для начала рассказать, зачем я тебе? – наконец-то смогла спросить я, запыхавшись от бега и негодуя от недомолвок.
– Извини за резкость, но ты единственная из всех, кто показался мне адекватной, – хихикнула она, и мы вбежали в помещение, в конце которого была дверь, которая вывела нас к пожарному лестничному выходу.
– Да, но это не повод все-таки хватать меня бесцеремонно и тащить за собой, – на ходу возмущалась я, не в силах промолчать, но делала это спокойным тоном, чтобы не разозлить ее, потому что я всё еще была напугана и не одобряла того безумства, которое она учинила. И вообще чего ожидать в дальнейшем, я не понимала, и предпочла при первой же возможности отделаться от нее, убежать, сказать на прощание, что у меня есть дела поважнее и что рада была знакомству. Еще не хватало, чтобы полиция взяла меня заодно с ней.