Шотландский узник
Шрифт:
Сэр Мельхиор уехал — это было и хорошо и плохо. Плохо, потому что сержант гарнизона запер Грея в камере, потому что помощник юстициария еще не прибыл, и сержант отказывался беспокоить городского судью до утра. Хорошо, потому что помощник сэра Мельхиора, скорее всего, поставит вину лорда Грея под сомнение, но он либо отправит его под домашний арест, либо потребует условно-досрочного освобождения; каждое из этих решений удержит его от возвращения в дом Сиверли и от расследования обстоятельств его смерти.
Но главной заботой был Эдуард Твелветри. Не было никаких признаков,
Это должен был быть Твелветри, потому что Грей слышал шум убегающего человека. Но, если тот человек не побежал на конюшню, он должен был хоть ненадолго вернуться в дом. Для чего?
Либо для того, чтобы что-то забрать, либо потому, что он действовал хладнокровно и понимал, что поспешное бегство будет принято за признание вины. Или вернулся за сундучком? Но он был слишком большой и тяжелый, его могли унести только два человека. Твелветри не мог просто взять и уехать с казной под мышкой.
Грей обнаружил тело Сиверли почти в полдень. А что, если Твелветри приехал тайно, спрятал свою лошадь, подкрался к беседке и ударил Сиверли по голове индейской дубинкой, той самой, с которой Сиверли набросился на Джейми Фрейзера?
И тогда Твелветри вообще никогда не вернется? Можно было еще предположить, что у Сиверли были другие враги, вернее, странно, если бы их не было. И то, что он не расставался с дубинкой, указывало на страх за свою жизнь, не так ли? С другой стороны, майор мог просто коллекционировать экзотическое оружие; его гостиная отражала обычные вкусы военного.
Грей вздохнул, закрыл глаза и постарался удобнее пристроить голову на согнутом локте. Черт! Он слишком мало знал. Но он точно знал только одно: он должен выбраться отсюда, он должен как можно скорее вернуться в «Гластвиг». Но сейчас все, что он мог сделать, это ждать Джейми Фрейзера.
Стук сапог по брусчатке разбудил его. Он зевнул и покосился на зарешеченное окно в попытке определить время. Небо было темным, и он решил, что уже хорошо за полночь, но шаги, что он услышал, не были шагами караульного. Прошло несколько человек.
Он вскочил, обулся и застегнул жилет, прежде чем ключ загремел в замке. Дверь распахнулась настежь, явив сержанта гарнизона с фонарем в руке и выражением апоплексической ярости на лице. За ним маячила фигура Джейми Фрейзера.
— Я вижу, нас тут ждут. — похоже, Фрейзера все происходящее забавляло. — У вас нет ничего успокоительного для гуморов {1}этого джентльмена? — Он ткнул пистолетом в спину сержанта и тот камнем влетел в камеру.
— Ты, грязная дворняжка! — при свете фонаря лицо сержанта приняло оттенок баклажана. — Дьявол заберет твою душу, паршивая шотландская собака! А вы… — Он повернулся к Грею, но только затем, чтобы замолчать с платком Грея во рту.
Том Берд влетел в камеру, схватил одеяло и, широко улыбнувшись Грею, выхватил из-за пояса кинжал и эффектно отхватил от одеяла
— Рад видеть вас в добром здравии, милорд!
Затем выскочил снова, по-видимому, чтобы разведать обстановку снаружи.
— Спасибо, мистер Фрейзер, — пробормотал Грей, пожав ему руку, и в свою очередь направился вон из камеры. Честно говоря, он не ожидал спасения, только смутно надеялся на него, так что теперь его грудь разрывалась от волнения.
Фрейзер передал Грею фонарь и отсалютовал пистолетом, приветствуя его. Сердечно кивнув сержанту, он закрыл дверь и запер ее. Затем он забрал фонарь и повернул налево. На следующем повороте он остановился, соображая, каким путем идти.
— Я не должен был называть вас по имени, — сказал Грей тихо. — Мне очень жаль.
Фрейзер пожал плечами, всматриваясь во мрак на дворе. Дождь кончился, но камни мокро блестели в свете фонаря.
— Не беспокойтесь. По графству Роскоммон путешествует не так уж много шотландцев моих габаритов. У них не уйдет много времени, чтобы узнать мое имя, так что меня вычислят в любом случае. Ну, юный Берд, — прошептал он себе под нос, — где ты?
Словно ожидавшая этих слов тусклая фигура на противоположной стороне двора замахала руками. Фонарь Фрейзера давал небольшое пятно света, они быстро прошли к арке, где их ждал бледный от волнения Том.
— Сюда, — выдохнул он и повел их по невысоким ступеням вверх к бойницам. — В конце галереи есть лестница, она спускается к речным воротам, — прошептал он лорду Джону на ходу. — Я не видел солдат, но слышал их голоса.
Грей кивнул, сжимая кинжал. Но по многим причинам он надеялся, что воспользоваться им не придется.
— Может, оставите фонарь здесь? — шепнул он, подойдя поближе к Джейми, тот покачал головой.
— Пока нет, — сказал он. — Возможно, он еще потребуется. — Джейми вышел в галерею и мучительно медленно двинулся вперед. Грей и Том Берд шли за ним гуськом. Когда они приблизились к изгибу стены, Грей услышал голоса откуда-то снизу и почти остановился. Том ткнулся в его спину.
— Идемте, милорд. Мы не можем задерживаться, — прошептал он.
Чувствуя нарастающую панику, Грей приноравливался к медленной походке Фрейзера. Он быстро взглянул вниз и увидел открытую во двор дверь, полосу света, протянувшуюся из нее. Должно быть, гауптвахта; он увидел нескольких солдат и смог определить по внезапной тишине и последовавшими за ней стонами, смехом, возгласами, что они бросают кости.
Пусть кто-нибудь бросит две шестерки, быстро помолился он.
Опять раздались голоса, и он начал дышать снова, слыша стук крови в ушах. Темнота под ними молчала, хотя он еще слышал голоса охранников за спиной. Туго заплетенная коса Фрейзера свисала на спину. Она мягко качалась между лопатками, отсвечивая золотом в свете фонаря. Вдруг Фрейзер остановился, и Грей чуть не столкнулся с ним.
Он услышал, как шотландец глубоко вздохнул и увидел, как он перекрестился. Джейми повернулся к Грею и наклонился, почти касаясь губами его уха.