Шоу "Шанс"
Шрифт:
Некоторое время Артем крутил в голове вариант по-тихому отползти назад, за паленку... львы-то, наверное, уже пообедали кем-нибудь другим и сейчас у них сиеста. Дрыхнут где-нибудь в тенечке. И будь во фляге хотя бы стакан воды, Темка, наверное, так бы и сделал. Но старожил Заповедника отчетливо понимал, что на одной силе духа до дома он не доберется. Да и дома... Что там? Припомнив табун коз, перепахавших равнину у него на глазах, Темка затосковал еще больше. Понятно, что и дома воды не осталось, и не факт, что остался сам дом. Лаборатория казенная, под роспись даденная... За которую теперь платить всю жизнь. И хорошо если жизнь
- Сходили, блин, на охоту... Останусь в живых - сделаюсь вегетарианцем, - опрометчиво поклялся Тема и перевернулся со спины на живот. Многострадальная задница облегченно воздохнула. Вернее, выдохнула.
По всему выходило, что становиться ему героем ни за хрен собачий, и путь его, краткий, но верный, лежал в сторону закатившегося солнышка. Туда, где торчала эта трижды траханая пирамида, по словам Кира, ни одного разу не египетская.
Приняв решение, Темка уже не колебался, а, закинув за спину мешок пропавшего товарища и, привязав его поплотнее, резво пополз к темному строению почти по-пластунски. Ну, где-то близко к тому.
Уже метров через десять парень здорово усомнился в том, что выбрал правильный способ передвижения. Во-первых, он оказался уж слишком затратный: ни сил, ни одежды не напасешься. Во-вторых, отнимал много времени, в-третьих, здорово снижал обзор... А, главное, у Артема нашлись конкуренты. Когда из куста чертополоха выползла потревоженная его сопением бурая песчаная гадюка, Тема забил на конспирацию, и поднялся в полный рост.
И с удивлением обнаружил, что за все это время почти не продвинулся. Пирамида все еще торчала немыслимо далеко, на половину (нижнюю) полностью сливаясь с ночью. Верхняя половина четко вырисовывалась на фоне огромного лунного диска, но казалась плоской, словно вырезанной ножницами из листа черной бумаги. Расстояние на плоской равнине скрадывалось, и этот простенький оптический фокус сыграл с парнем злую шутку. Сколько же до нее пилить?
Засмотревшись на пирамиду, а больше, по сторонам, парень как-то упустил из виду еще одно направление - землю. А она внезапно пропала из-под ног, и Артем с воплем полетел вниз, в непроглядную темноту то ли дыры, то ли норы, то ли того самого колодца...
- Во щас напьюсь... перед смертью-то, - мелькнуло в голове, - Повезло, блин. А потом окажется, что на том свете все туалеты платные... И что - возвращаться?
Немилосердный удар обо что-то жесткое погасил сознание. Но, перед тем, как удалиться, оно дисциплинированно сообщило хозяину, что это жесткое вообще-то сухое.
Здесь, на высоте в полкилометра, на открытой части площади Согласия, главной площади Столицы, ветер чувствовал себя вполне вольготно. Он рванул дверцу легкого коптера и Оля, затянутая ремнями, чуть не вылетела наружу раньше срока. Машину завалило, и пилот, выравнивая ее, пошел на второй круг.
- Не боишься?
– голос в наушниках звучал негромко, спокойно и на диво чисто.
- Ты это всерьез?
– не поверила Ольга, - я же старый руфер. Для меня триста тридцать метров - не высота.
- Но тут нет под ногами твердой опоры.
- О-о, - легко рассмеялась девушка, - пожарные мостики небоскребов то тоже не опора. Знаешь, как их мотает? Без страховки улетишь в тундру.
- Не знаю, - мотнул вихрастой головой молодой пилот, как показалось Ольге -
- На высоте птичьего помета, - фыркнув, поправила Ольга, - вторая машина здесь. Можно начинать.
- Ну, если можно, тогда я иду на цель. Готова?
- С рождения, - уверенно отозвалась девушка и поставила ногу, обутую в специальный ботинок с магнитной подошвой, на порожек коптера.
Огромный альбатрос с мощными крыльями, символ державы, имеющей выход ко всем океанам мира, внимательно смотрел на Олю большущими сапфировыми глазами, словно спрашивал: зачем здесь такие странные гости, почему стрекоза машет лопастями так близко, и что тут делает бескрылая, но бесстрашная и, похоже, абсолютно безбашенная девчонка?
- Я пошла, - крикнула Оля и нырнула в небо, визжа от восторга.
К поясу была пристегнута тяжеленькая, почти на три литра, фляга с чистящим средством и набор щеток. Уцепившись ногами за шею птицы, Оля подмигнула ей, как хорошему приятелю. Она любила этот памятник больше всех достопримечательностей Столицы, но даже во сне не видела оказаться к нему так близко, и даже обняться.
- Что, птичка, как родился - так не мылся? Ничего, сейчас мы это исправим.
Альбатроса, отлитого из специального сплава сразу после конца географии, не чистили с тех пор, как установили. Со временем он покрылся темным налетом, из серебристого став почти черным. Непочтительная молодежь уже второе поколение называла его "вороной".
Оля приступила к работе, краем глаза отметив, что к коптеру с логотипом "Шоу "Шанс" присоединились еще два, с эмблемами крупнейших телеканалов. А с небоскребов, стеной окруживших площадь, взмыли, пытаясь поймать нужный ветер, разноцветные радиоуправляемые воздушные шары с фото- и видеокамерами.
Идея неизвестного доброжелателя и правда оказалась "супер, гипер" и даже "мега".
Поле теплело тысячами желтоголовых пушистых одуванчиков. Оно казалось огромным, да, наверное, и было таким...
- Пять с половиной гектар ровной земли, - ответил на невысказанный вопрос субтильный мужчина в синем комбинезоне и простой полосатой рубашке с рукавами, подвернутыми выше локтя. Его можно было принять за слесаря, умеренно пьющего работягу, получающего пять "елочек" в неделю, в пересчете по курсу, и едва сводившего концы с концами... вернее, даже не сводившего, а уже давно, лет двадцать назад переложившего эту обязанность на жену.
Полный мужчина в дорогущем костюме, на этот раз супермодного цвета "золото инков", на счет своего собеседника не заблуждался. Артур ВСЕГДА абсолютно точно знал, с кем он имеет дело. Это было его жизненным кредо. В противном случае никаких совместных дел просто не было и быть не могло, даже если речь шла о вечернем походе в ресторан. И сейчас Артур очень хорошо понимал, что видит перед собой гения, причем, гения в очень редкой области науки - физике торсионных полей, собравшего в ней самую внушительную коллекцию научных званий, основателя целой школы, человека успешного и, в любом случае, очень и очень не бедного. А то, как он предпочитал одеваться, было его сугубо личным делом. Артура его босяцкий прикид волновал в последнюю очередь. Были у него причины для волнения посерьезнее. Впрочем, пока что Артур сохранял спокойствие.