Шоумен. Король и Спящий убийца
Шрифт:
Мы ещё побеседовали недолго – разговор был совсем бессодержательный, ни о чём, – и очень скоро мы со Светланой засобирались. Алекперов проводил нас до двери. Светлана вышла первой, а меня Алекперов чуть придержал за руку и сказал негромко, так что один только я его и слышал:
– С Дёминым этим поосторожнее бы надо. И от программы его лучше отлучить.
Я посмотрел ему в глаза. В них было что-то такое, что подсказало мне: он не всё сказал, что хотел.
7
Письма в адрес программы «Вот так история!», оказывается, продолжали поступать весь этот год. И хотя полноводная поначалу река посланий всё мелела и мелела, превратившись
Оно было написано двумя молодыми людьми, которым хотелось разыграть своего друга. Тот был владельцем крохотной фирмочки, которая неизвестно чем занималась, и у него была мечта – создать собственное производство. Но поскольку денег у него не было, он искал инвесторов, тех, кто согласился бы вложить деньги в его начинание. К письму прилагалась фотография потенциального кандидата на розыгрыш. Когда я увидел эту лопоухую голову с шутовской физиономией, я понял, кто будет первым героем нашей возобновлённой программы.
На Светлану, впрочем, это письмо не произвело ни малейшего впечатления.
– Ну и что? – осведомилась она, прочитав текст.
Было видно, что она разочарована.
– Ты на лицо посмотри! – вскинулся я.
– А что лицо? И у меня лицо, Женя. И у тебя. Он бизнесмен, и этим всё сказано. Да, фирма у него крохотная. Он там и швец, и жнец, и на дуде игрец, но тем опаснее с ним связываться. Это человек, живущий своим умом. Ну и как, скажи на милость, ты сможешь его подставить, чтобы он при этом до поры даже не догадывался, что его разыгрывают?
– Значит, если мы разыгрываем дядю Петю с цементного завода – это класс! – саркастически произнёс я. – А буржуев уже и трогать не моги!
– Дело не в буржуях, Женя. Просто у этого парнишки склад ума несколько иной …
Светлана продолжала говорить, но я уже отключился. Мне вдруг отчетливо, до мельчайших подробностей, представилось, как надо снимать этот сюжет. Шаг за шагом, фраза за фразой.
– Эй! – окликнула меня Светлана. – Да ты не слушаешь, кажется.
– Он хочет найти деньги! – сказал я. – Ты представляешь? Вот чтоб появился добрый дядя – и просто дал. Это же супер! Просто фантастика! Я его так разделаю!
Я рассказал, как мне всё видится. Светлана смотрела на меня округлившимися глазами. А Дёмин просто сказал:
– Тебя будут бить.
– Пусть!
– Это очень больно, Женя.
– Пусть!
– Возможно даже, ты станешь инвалидом.
– Пусть!
Дёмин вздохнул и посмотрел на Светлану скорбным взглядом.
– Ты же видишь, он невменяем, – подвёл он итог.
И Светлана тоже вздохнула.
– Идея, конечно, неплохая, – признала она.
Мне был знаком этот тон. Так говорят, когда хотят сначала усыпить бдительность, а потом попытаться отговорить человека от безумной затеи.
– Послушайте! – воскликнул я. – Ну что с вами, в самом деле? Вы всё забыли, да? Вспомните, какие сюжеты мы с вами делали раньше! Мы рисковали точно так же! Когда год назад мы снимали
– Впрочем, почему бы и нет, – раздумчиво произнёс Дёмин. – Если в кадре будет сам Женька …
Подразумевалось, что бить в случае чего будут меня. Я едва успел об этом подумать, как Дёмин закончил свою мысль:
– Да я рядом с ним, тогда мы с тем парнем уж как-нибудь справимся, вдвоём-то.
Я поймал его взгляд. В нём были озорство и решимость. И я засмеялся. И Светлана тоже. И уже только потом – сам Дёмин.
– Черти! – с чувством сказал я. – Какие же вы черти! И я вас люблю. Честное слово!
Мы опять были вместе. И опять были командой.
Колесо завертелось. Два дня у нас ушло на тщательную проработку сценария съёмок и репетиции. Мы не могли допустить срыва после годичного перерыва. Ничто так не мешает достижению победы, как поражение в самом начале боя.
Ещё три дня потребовалось на подготовку места съёмок. Это место подсказал Дёмин: крохотное кафе на окраине Москвы. Дёмин со своей бригадой когда-то давал там один из своих шумно-бестолковых концертов. Кафе идеально подходило для съёмок: там были небольшие – каждый на шесть персон – кабинеты, и стены между кабинетами представляли собой листы ДСП, задрапированные материей. Мы в этих стенах сделали окна и закрыли их зеркалами – теперь извне можно было проводить съемку происходящих в кабинете событий без риска быть обнаруженными.
Тем временем Светлана связалась с авторами того самого письма и исподволь готовила нашего героя к съёмкам. Всё разыграли как по нотам: один из приятелей рассказал нашему герою о существовании какого-то англичанина, президента благотворительного фонда, который страсть как любит выделять средства на поддержку молодого российского бизнеса. Клиент клюнул. Съёмки назначили на четверг, на первую половину дня – хозяин кафе был готов на это время закрыть своё заведение для посторонних.
Нашего героя звали Игорем. В кафе его привёз один из приятелей, проводил в кабинет, и они успели выпить по рюмке водки, прежде чем появились мы: английский миллионер, президент фонда, которого изображал Дёмин, и я – переводчик. Приятель Игоря при нашем появлении засуетился и ретировался, сославшись на занятость, и мы остались втроём. Было заметно, что Игорь несколько подрастерялся, не зная, как себя вести. Зачем-то расстегнул пиджак, потом приподнялся из-за стола, торопливо протянул руку для приветствия, но «англичанин» проигнорировал этот жест, плюхнулся на стул и замер, устремив на Игоря неподвижный стеклянный взгляд. И вдруг засмеялся. Совершенно беспричинно, каким-то натянутым смехом. Так смеются ненормальные. Я увидел, как изменился в лице Игорь.
– Должен вас предупредить, – сказал я, обращаясь к нему. – Мистер Джеггинс довольно своеобразный человек, и вам понадобится время на то, чтобы привыкнуть к его манере общения.
Игорь перевёл взгляд на меня. В его глазах были растерянность и вопрос.
– Не волнуйтесь, – сказал я. – Он ни слова не понимает по-русски.
«Англичанин» тем временем сложил губы трубочкой и протяжно засвистел, покачивая головой из стороны в сторону. Это произвело на Игоря неизгладимое впечатление. Я даже подумал, что мы запросто можем его потерять. Еще несколько минут – и он бросится наутёк, подальше от странного иностранца.