Шпага императора

Выпьем за то, чтобы нас всегда окружали хорошие люди!

Но конкретно мне в этом мире на хороших людей здорово повезло. И давно уже не хотелось в тот самый конец двадцатого века, где в России цвели и пахли 'бандитские девяностые', где мне для того, чтобы набрать денег на лечение сына пришлось пойти в гладиаторы. Да-да, именно в гладиаторы. Без всяких кавычек.

Я уже даже благодарен той неизвестной силе, что перенесла меня во время рыбалки в начало века девятнадцатого.

Да, и здесь тоже пришлось убивать, но не ради потехи толпы, а защищая себя и близких, защищая Родину.

А вот с самого момента 'попадалова' везло просто катастрофически: помещик, семья которого приняла меня в качестве постояльца, оказался не 'троекуровым' каким-нибудь, а честным и умным мужчиной, его очаровательная дочка , а ныне моя жена... Здесь вообще продолжать нечего - более чудесной женщины свет вообще не создавал. Все, кто в этом усомнятся вслух в моём присутствии, немедленно получат перчатку в физиономию и, через некоторое время, железо в организм. Всё-таки шпажная школа конца двадцатого века серьёзно превосходит оную начала девятнадцатого. Один хмырь, посмевший оскорбительно отозваться о Насте, уже правой рукой не владеет. Как я этого Кнурова не убил тогда на дуэли? Да нельзя было - не мог я в столицу въехать с трупом на плечах, слишком важную миссию на себя взгромоздил - внедрить в русскую армию Александра полевые кухни, динамит, санитарию и гигиену... Двинуть русскую науку...

А результаты оказались весьма неплохими: полевая кухня в ротах теперь святыня, солдаты крестятся, проходя мимо - в армии её иначе как 'матушкой' не зовут. В бою под Островно французы как-то опрокинули наши порядки и погнали... Но как кто-то крикнул: 'Матушку' забирают!' - не сговариваясь развернулись, и всыпали ворогам так, что только 'полетели клочки по закоулочкам' у тех, кто только что собирался праздновать победу.

А своей 'огненной атакой' на Немане, на наполеоновскую переправу, где, в довершение к взорванным и сожжённым мостам добавилось 'файершоу': 'ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД!' (На французском, естественно)...

Ох, как подпортилось моими стараниями настроение у 'двунадесяти языков', что припёрлись в Россию.

И ведь всё это благодаря хорошим людям, что попались на пути, не остались равнодушными, поверили, заинтересовались... Ничего бы не получилось без доброго доктора Бородкина, которого я увлёк исследованиями, без генерала Бороздина, без профессора Кирхгофа, без самого Барклая в конце концов... Да и подполковник Засядько, которому я помог реализовать его идею с боевыми ракетами, сумел создать чуть ли не "Катюши"... Уверен: эти боевые 'оргАны' ещё 'исполнят свою партию'. Причём, в самый подходящий момент исполнят.

Вот интересно: мне ворожит тот, кто меня сюда отправил или ещё кто-то? Сто раз ведь я мог наткнуться на каких-нибудь остолопов власть имеющих - на них данная эпоха весьма богата...

Но нет - почти всё получилось - теперь гордый корсиканец топает по русской земле далеко не так бодро, как это было в моей реальности. И это только начало...

Кроме взрывов динамита, снайперских засад, ставших возможными благодаря введению в армии новой штуцерной пули, которая повысила как скорострельность, так и дальность стрельбы чуть ли не в разах. Ой, как кисло придётся наполеоновской армии...

Хотя...

В тактике я выиграл. А вот что в стратегии? Не даст ли Барклай генеральное сражение прямо под Витебском или под Смоленском?

Нет! Не может быть! Слишком разумен и опытен наш военный министр.

Замотаем императора! Сделаем его!!

Хорошие русские люди его обязательно окружат.

И завтра мне с ребятами предстоит сделать очередной маленький шажок к этой цели...

Вот научил же паразитов на свою голову: стоит вам хороший мост - обследуйте, убедитесь, что никаких подвохов не имеется, и дуйте своей дорогой...

Замедлители ведь минут через десять уже сработают, чего же вы там сомневаетесь?

И, тем не менее, даже после изучения моста, французы на него не пошли, а стали наводить понтонную переправу метрах в двадцати ниже по течению.

Жутко обидно: ведь скоро долбанёт, и два десятка шашек пропадут без толку...

Только с десяток улан проскакал через стационарную переправу и направился в ближнюю разведку.

Ну, хоть эти...

Я сложил 'подзорочку' и просигнализировал своей команде приготовиться...

– Гафар, - обратился я к башкиру, приданному моему 'отряду специального назначения', - офицера - живьём.

Тот молча кивнул и стал готовить свою верёвку.

Дорога здесь пролегала между холмов, и, в любом случае, интервенты должны были проследовать через теснину.

Ну, разумеется: опоры моста рванули, когда на нём не было ни одного француза.

Впечатление, конечно, произвело, но обидно...

Хотя значения это уже не имело - у нас был конкретный объект для работы: уланы.

С десяток вражеских конников помножить на ноль - уже неплохо.

'Пациенты', разумеется, дёрнулись на взрыв за спиной и 'попали'.

Тумм - У меня над ухом загудела тетива Спиридона - лесовика, взятого в ополчение по его просьбе и вопреки занудам от воинских канцелярий.

Хороший у меня отряд - егеря тоже поняли, что пора, и шмякнули выстрелами по рядовым кавалеристам.

Офицер барахтается на земле-матушке - значит, башку не свернул - уже хорошо.

Однако 'помножить на ноль' не получилось, только на 'ноль три': четверых сняли выстрелами егеря, двоих уложил из лука Спиридон, ну и офицерика спеленали...

А трое вражеских кавалеристов, видя, что попали в засаду, дали шпоры своим лошадям и выскочили из зоны поражения прежде, чем были перезаряжены штуцеры.