Шпион божьей милостью, или Евангелие от ФСБ
Шрифт:
Он снова замолчал, глядя в небесную синеву с коромыслом радуги от горизонта к горизонту.
– А насчет желаний...
– Он протянул руку, и на пухлой ладони глянцево засветилось большое красное яблоко. Господь с видимым удовольствием надкусил фрукт и закончил: - А что Сам не смогу, ангелы притащат!
– Трудно Тебе, Господи?
– Скучно. Спел бы еще частушечку. Только поприличнее, все-таки Богу поешь!
– Неприличности частушке смак придают, - не согласился архангел.
– Без неприличности частушка, что ария из оперы - тоска и серьезность.
Он подумал немного, припоминая частушки
Бог постом меня замучал,
у Аллаха - гурий тучи.
Ежель бабы не найду
в мусульманство перейду!
– Охальники!
– проворчал Бог.
– Таким ли в Раю жить? Старые заслуги спасают!
20
А теперь представьте себе следующую пропозицию. Серый луг, заросший асфоделеями. Два взмыленных и измученных черта. Впереди дорогу им перерезали колесницы с покойными героями Эллады, слева приближается Цербер, справа пыхтит и плюется пламенем Тифон. И назад не побежишь, там Флегетон полыхает.
Демонов била дрожь. Полковник Двигун нервничал. Не хотелось полковнику умирать еще раз, да, видно, судьба выпадала такая. Хмуро и зло он посмотрел вверх.
Не орленок из пионерской песни парил в небе, хмурые и злые гарпии сварливо ругались с небес.
– Хитрый ты был демон, Смоляк, - вздохнул Длиннорыл.
– Честно говоря, я порою тобой восхищался. Но похоже, что и твоему везению конец пришел!
Полковник затравленно оглядывался.
Внезапно он схватил демона за шерстистую лапу:
– Крылатые лошади!
– ахнул он.
– Никак Пегасы?
Длиннорыл взглянул и отвернулся.
– Не суетись!
– сказал он.
– Примем конец как должное. Ну, горбатые лошади пасутся! Мне о таких знакомый аравийский джинн рассказывал. Верблюдами они называются.
– Сам ты верблюд!
– воспрянул духом полковник.
– А ну за мной!
Долгое время им не удавалось поймать даже самого хилого Пегаса. Животные разбегались, но не взлетали. Наконец Длиннорыл предложил прикинуться таким же Пегасом. Или, на худой конец, кентавром. Полковник ухватил демона за талию, прижался рогами к его пояснице и принялся бодро помахивать хвостом. Со стороны их странная фигурка скорее напоминала задорного бычка, но тем не менее уловка удалась. Бодрой рысью они вбежали в мирно пасущийся табун. Вам когда-нибудь удавалось стоя дотянуться до луговой травы? Длиннорыл это сумел.
Пощипывая траву, он зорко следил за ближайшим Пегасом, время от времени путаясь лягнуть бодающего его полковника.
Пегас приближался.
– За гриву его хватай!
– шипел полковник.
– Не при рогами, - мычал, скаля клыки, Длиннорыл.
– Поясницу пропорешь!
Пегас недоуменно оглядел странное животное. Длиннорыл проворно потянулся к траве, и Пегас равнодушно отвернулся от демонов.
– Давай!
– Демоны рванулись к крылатому коню, цепко впиваясь лапами в его роскошную гриву.
– Стоять!
– привычно заорал полковник, но тут же поправился: - Тпру! Тпру, волчья сыть!
Он и сам бы не сумел объяснить сейчас, откуда взял это название.
Цербер был уже совсем рядом. Свившись в кольцо, поднялся над травой красноглазый Тифон, довольно потирая хищные лапы.
– А-ах!
– застонал полковник, впиваясь клыками в шею Пегаса. Любимец поэтов гневно заржал, поднялся на дыбы и, распахнув два белоснежных
Взвыл на три голоса Цербер. Злобно зашипел Тифон. Что-то завопили голые атлеты и наездники с колесниц. А крылатый конь уже плавными кругами набирал высоту, унося на своей широкой спине двух измученных демонов.
21
Начальник Тринадцатого управления ФСБ покачал головой.
– Не стоит нам с американцами вязаться, - сказал он.
– Сами управимся.
– А вот тут мы вас поправим, Моисей Адамович, - сказал укоризненно Грудятин.
– Время конфронтации давно прошло. Сейчас наблюдается тенденция к сотрудничеству спецслужб. Недавно мы открыли свои архивы для ЦРУ, через несколько лет и они нас к своим секретам подпустят. А методу СМЕРШа мы отвергаем, это не наша метода, не демократическая. Это, прямо скажем, наследие сталинского тоталитаризма.
– Он встал из-за стола, подошел к окну и поманил начальника Тринадцатого управления.
– Чей памятник на площади стоит?
– Скульптора Церетели, наверное, - сказал тот.
– Других наш мэр не признает. Если хотите, я уточню.
– Даллесу стоит памятник, - сказал Грудятин.
– Как Дзержинского свалили, так через несколько лет на тот же постамент Даллесу памятник и поставили. А вот скульптор действительно Церетели, тут вы, Моисей Адамович, не ошиблись. А где наш Дзержинский? Где наш Железный Феликс?
– Понял, - сказал главный специалист по сверхъестественным силам. Разрешите идти?
– Генера-ал.
– Грудятин смахнул с погона подчиненного невидимую пушинку.
– Вспомните, с каким трудом наша страна добывала американские секреты! Сколько разведчиков мы потеряли, сколько валюты было затрачено! Страшно вспомнить! Отныне все будет по-другому ЦРУ будет поставлять секреты своей страны нам, а мы будем информировать их о наших секретах. Никакого риска! Все будет дешево и сердито. Совсем недавно я встречался с ихним Полби, и мы в основном договорились по всем вопросам. Это будет новая эпоха в деятельности разведки. Вы согласны со мной, генерал?
– Так точно!
– рявкнул начальник Тринадцатого управления. Как старый служака он отлично понимал, что свое мнение может иметь только отправленный на плаху или написавший рапорт об отставке.
– Разрешите идти?
Грудятин взял подчиненного за пуговицу кителя.
– Я понимаю, - сказал он.
– Уязвленное самолюбие профессионала. Я, бывший сантехник, сделал для сотрудничества двух спецслужб больше, чем работавшие до меня специалисты. Но поймите, что я смотрел на все свежим взглядом и смело сломал устоявшиеся и замшелые стереотипы.
Он отпустил пуговицу, сел за стол и приказным тоном добавил:
– Готовьте встречу Санютина и Холанда. Санютин сейчас в Европе, Холанд тоже, к тому же они старые заочные соперники, и сотрудничество пойдет им на пользу. У меня все. Вы свободны, генерал!
Начальник Тринадцатого управления вышел от своего шефа в полуобморочном состоянии. Такого он не видел со времен правления Никиты Сергеевича Хрущева. Мало того что Санютин не являлся его подчиненным, теперь он еще должен был организовать встречу чужого сотрудника с кадровым иностранным разведчиком. И указание на эти действия он получил в устной форме. Не стоило и гадать, чья голова полетит в случае неудачи.