Шпион Его Величества
Шрифт:
Черт побери, к тому же в тот момент мне нужно было бы быть более внимательным, а то присутствие близкое Катерины Ивановны распалило дух и затмило разум, я и не заметил, что паланкин несли не наши русские крестьяне, а местные остзейцы, которые ни черта не понимали по-русски! С местными-то крестьянами надо было бы разговаривать по-другому, вежливей и с улыбкой, а не приказывать тоном барина.
Катенька была девушкой в самом расцвете сил и возраста, в паланкине нам вдвоем было совершенно тесно, и вскоре ее маленькие и такие вкусные грудки оказались в моем рту, язычком ласкал ее сосочки, а руки путешествовали по женскому телу невинной принцессы. Одним словом, в такой тесной обстановке я
Мы всего на пару минут задержались в пути, остановившись у местного дорожного трактира, позволив носильщикам хорошей кружкой пивка промочить горло. А сами занимались любовными утехами, причем Катерине Ивановне это дело так понравилось, что она носильщикам паланкина разрешила за мой счет, разумеется, выпить еще одну кружку пива. Мы с принцессой забыли обо всем на этом белом свете, отдаваясь запретной, но такой прекрасной любви. На десятой кружке пива носильщиков наш разум над зовом плоти возобладал, мы продолжили путь до Риги, чтобы в полной темноте войти в город через шведские ворота. По дороге нам часто встречались патрули уланов и драгун, которые останавливали и тщательно осматривали все кареты, въезжающие в город, кого-то разыскивая. Но мы с Катенькой в тот момент были слишком увлечены поцелуями, что на солдат не обращали никакого внимания. Когда один молоденький солдатик сунулся своим рылом к нам в паланкин, то я его так шуганул, что принцесса мило рассмеялась. А солдат в это время, как я краем уха слышал, рапортовал своему унтеру о том, что в паланкине никакой принцессы нет, а какой-то мужик с бабой милуется.
А в это время события в Риге развивались своим ходом. Празднество в городской ратуше по случаю прибытия великого русского государя Петра Алексеевича в столицу лифляндской губернии постоянно откладывалось на все более позднее время, неизвестно куда пропала принцесса и невеста Екатерина Ивановна. Придворные люди с ног посбивались, разыскивая принцессу в рижском дворце Петра Алексеевича, а конные разъезды драгун и улан весь город прочесывали, пытаясь ее найти в таком огромном городе с двадцатитысячным населением.
Они уже несколько раз дорогу от московского форштадта до Риги прочесали. В одном месте, на московском подворье им говорили, что принцесса Катерина Ивановна несколько часов тому назад в полном одиночестве убыла в Ригу. А в Риге, во дворце государя, в ее покои солдаты сколько бы раз ни заглядывали, то всегда слышали в ответ, что Катерина Ивановна еще не прибыла.
Государь Петр Алексеевич прохаживался по своим покоям, вместо трости опираясь на свою любимую дубинушку и многозначительно поглядывая на Антона Девиера. Бывший литовский свинопас, а теперь главный полицейский начальник России, бледнел, потел, но ничего не мог поделать, его люди Катьку или ее трупа нигде не находили. Антошка хотел по этому делу посоветоваться с Алешкой Макаровым, который был прекрасно осведомлен, кто с кем спит или кто кому козни строит, но и его не могли найти. В этой связи очень нехорошие мысли стали появляться и формироваться в голове Девиера, обретая форму немыслимую, Лешка из-за своего застенчивого характера никогда не полезет под подол любовнице Васьки Коновницына.
Их величества, Петр Алексеевич и Екатерина Алексеевна, после долгой и грязной дороги привели себя в порядок, помывшись в местной баньке и одевши свежую одежду. А всех посольских людишек, предварительно расселив на московском подворье, заставили носиться по всему городу, разыскивая пропавшую принцессу-невесту. В этой суматошной и безголовой суете никто ничего не понимал и не соображал. Правда, государыня Екатерина Алексеевна от имени Петра Алексеевича потребовала, чтоб все заткнули рты и ничего местным остзейцам не говорили о пропаже Екатерины
В такой напряженной политической обстановке было нельзя постоянно откладывать начало празднества по случаю прибытия русского государя Петра Алексеевича в Ригу.
Это празднество было в самом начале, но ответная речь государя еще не была произнесена, хотя подготовительная суматоха к этому моменту уже закончилась, участники празднества тесной толпой выстроились на площади перед зданием ратуши. Тысяча факелов и свечей, зажженных в честь Петра Алексеевича и Екатерины Алексеевны, освещали ратушную площадь. Тысяча людей, недавно ставших подданными великой России, пришли на эту площадь, чтобы поприветствовать великих государей.
Именно в этот торжественный момент вдрызг пьяные носильщики внесли паланкин, покрытый белой шелковой тканью цвета девичьей невинности, на ратушную площадь. Собравшееся высшее общество Риги замерло от неожиданности, а затем с нескрываемым любопытством и интересом повернулось лицами к паланкину, предвкушая интересное развитие дальнейших событий. Великий государь Петр Алексеевич и государыня Екатерина Алексеевна приблизились к народу, чтобы тот хорошо слышал, что будет говорить наш государь.
Паланкин, разумеется, остановился непосредственно перед державной четой.
Ни я, ни Екатерина Ивановна даже и не догадывались о том, что эти грязные свиньи остзейцы, местные крестьяне в образе носильщиков, поступят подобным образом. Хотя они были пьяны, пили за мой счет, но эти свиньи так и не смогли забыть об обиде, нанесенной им мною просьбой почистить грязные башмаки. Поэтому решили выставить меня и Катерину Ивановну на посмешище, доставив наше переносное гнездо любви прямо на ратушную площадь Риги. Вот они и выставили паланкин прямо перед царской четой. В тот момент мы оба были слишком увлечены друг другом, чтобы обратить на такую мелочь внимание. Правда, нас удивило обстоятельство, что вдруг прекратилась легкая тряска, возникавшая при переносе паланкина носильщиками. Истомленная любовью принцесса Катерина Ивановна, не оправив как следует своего платья, перегнувшись через меня, отдернула полог паланкина, чтобы посмотреть, что же там происходит на улицах Риги, чтобы нос к носу столкнуться с государыней Екатериной Алексеевной. В тот момент я лежал на боку, изучая строение правого сосочка Катькиной груди, потому успел только заметить, как глаза Катерины Ивановны округлились и начали стремительно увеличиваться в размерах.
В отличие от детской наивности и повседневной любознательности нашего государя Петра Алексеевича, государыня Екатерина Алексеевна в любовных делах обладала огромным женским опытом, жизнь ее приучила принимать мгновенные решения в самых неожиданных жизненных ситуациях. Государыня, не давая принцессе Катеньке и ее дяденьке и слова сказать, стремительно задернула полог паланкина, прошипев, обращаясь к государю, но эти ее слова можно было бы таким же образом мне отнести и к себе, и к Екатерине Ивановне:
— Катенька очень устала, чувствует себя разбитой из-за тяжелой дороги, ей, государь Петр Алексеевич, срочно требуется отдохнуть. Прикажи солдатикам отнести ее до моей опочивальни, там срочно уложат поспать. К полуночи она проспится, усталость пройдет, а затем, надев новое платье, к нам присоединится, чтобы немного повеселиться.
По всей очевидности, государь Петр Алексеевич в этот момент пытался понять, что происходит и кто с его племянницей Катенькой находится в паланкине. Всей своей наивной детской душой он рвался заглянуть в паланкин, но государыня Екатерина Алексеевна в таких делах была тертым калачом и, не позволяя ему откинуть полог паланкина, прошипела: