Шпион из-под воды
Шрифт:
– Что-то вспоминается.
– Вот видишь.
– А потом, что мы делали?
– Когда?
– Сразу после поцелуя?
– Потом… мы оказались в кровати.
– Зачем? – Лариса чуть навалилась на Тихона. Он чувствовал прикосновение ее груди.
– В постели мы, – смущенный Тихон не знал, как лучше рассказать девушке о случившемся. Вчера она была довольна, а сегодня, возможно, ее настроение радикально изменилось. – Мы… разделись.
– А потом?
– Потом…
Лариса толкнула Тихона на кровать, придавила собой и рассмеялась.
– Какой же ты дурачок. Я ведь актриса. Я играла! Как тебе розыгрыш?
Ошарашенный Тихон не мог поверить.
– А слезы? Как тебе удалось?
– Это высший пилотаж, заплакать без луковицы. Я должна совершенствоваться даже во время отдыха.
– Гениальная моя!
Тихон в восторге прижал к себе девушку и перекатился на нее.
– Нет, нет, нет! – Лариса уклонилась от поцелуя и отстранила парня. – Ты тоже хочешь прикинуться, что забыл мои обстоятельства?
– Лара, милая, Лара, – шептал Тихон, пытаясь ее удержать.
– Не называй меня так! Я не люблю, – возмутилась девушка.
– Почему?
Лариса села на кровати, поджав ноги.
– У меня в детстве был большой красивый попугай ара. Мы его так и звали Ара. А он меня – Лара. Он так смешно это выкрикивал! Летом он жил вместе с нами на даче и как-то раз улетел. А потом я нашла его перья. Ару съел соседский кот. Я плакала целую неделю и больше никому не разрешаю называть меня Лара. При этом имени у меня щемит сердце.
– Прости.
Лариса встала, тряхнула огненной гривой, потянулась. Сквозь короткую ночную рубашку просвечивались обворожительные контуры стройного тела.
– Ты должна быть нарасхват у режиссеров, – с горчинкой в голосе произнес Тихон.
Девушка вздохнула.
– Это на западе актрисе достаточно экстерьера. Нашим – талант подавай. – Она придирчиво посмотрелась в зеркало. – Мне надо в ванную.
Когда умытая и расчесанная девушка вернулась в комнату, она деловито спросила:
– Как я понимаю, ты хочешь, чтобы я поехала на полигон и попросила Олега найти офицера с порезанной рукой?
– Да. Твой отец, главный конструктор, наверняка может взять тебя с собой.
– Он даже звал меня.
– И лейтенант Григорьев тебе не откажет.
– Еще бы! И не он один. Устрою кастинг среди молодых офицериков. Они такие, ах… Только оденусь поэффектней.
– Лариса, – укоризненно покачал головой Тихон, чувствуя острые уколы ревности.
– Ханжа! Сядь в кресло и закройся журналом.
Через десять минут перед Заколовым прошлась сногсшибательная красавица в джинсовой мини-юбке, босоножках на высоком каблуке и красной обтягивающей блузке с глубоким треугольным вырезом на спине. На обнаженных руках звенели золотистые браслеты, а рыжие волосы приминали огромные дымчатые очки.
– Ну, как я тебе?
– Класс, – только и смог выговорить Тихон.
– Не боишься, что уведут?
Девушка рассмеялась, блеснув ослепительной улыбкой, а Тихон нахмурился и сжал челюсти. Что правда, то правда, посмотреть на такую красотку сбежится весь свободный от дежурств личный состав части. Лариса, и без помощи Григорьева, увидит всех офицеров. Только и они будут пялиться на нее. Да еще как! Заколов представил эту картину и заскрипел зубами.
И еще он беспокоился, что аквалангист может узнать девушку. Как он отреагирует в этом случае? Почувствует ли опасность? Тихон отогнал от себя тревожные мысли, убеждая, что шпион видел девушку лишь мельком и не разглядел ее в темноте.
Утреннее бдение на остановках служебных автобусов результата Заколову не принесло. Проехался он и по единственному городскому маршруту со странным номером "4П-4В". Секретность в закрытом городе соблюдалась даже в таких мелочах. Но человека с перебинтованной рукой он нигде не заметил. Пора было отправляться на практику.
– Ты появляешься всё позже и позже, – с укоризной во взгляде встретил друга Александр Евтушенко. Одетый в белый халат он сидел за компьютером и рассматривал длинную распечатку на перфорированной бумаге. – Меньше надо спать.
– Если продолжительность сна равна нулю, то меньше уже некуда.
– Для математика утверждение ошибочное. А как же отрицательные числа?
– Это логично, – согласился Тихон. – Если сверхактивность – это противоположность сну, то спал я, пожалуй, минус два-три часа.
– Наверное, мучили отрицательные сновидения?
– Еще какие!
Евтушенко отбросил бумаги и развернулся на подвижном кресле.
– Тогда рассказывай.
– Сначала кофе.
Краткий пересказ случившегося за ночь на острове занял по времени две чашки растворимого кофе. Выслушав друга, обычно невозмутимый Евтушенко вскочил со стула. Кресло откатилось по каменному полу и перевернуло урну с бумагами.
– Ну и ну! Мы действительно вляпались в шпионскую историю.
– А ты еще сомневался?
– Когда торчишь перед монитором, видишь мелькающие цифры, возникающие и исчезающие файлы, всё воспринимается несколько абстрактно. Это похоже на интеллектуальную игру, как в шахматы по переписке. Увлекает, но чувствуешь себя в безопасности. А когда сталкиваешься лицом к лицу с настоящим шпионом…
– Что толку. Его еще надо поймать, – прервал возбужденную речь друга Заколов.
– Важнее вычислить. Захват оставим специалистам.
– Вот-вот. Ты что-нибудь нарыл, глядя в ящик?
– Не буду хвастаться, но мне удалось определить, откуда запускалась программа Liga.
Александр сделал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. Однако Тихон пребывал далеко не в сентиментальном настроении.
– Актерскому мастерству тебе надо поучиться у Ларисы Трушиной, – холодно посоветовал он.
– Отрицательный сон делает людей черствыми.
– И нетерпеливыми. Выкладывай факты.
Евтушенко вернул стул на место, поправил очки, собрал в аккуратную стопочку бумаги.