Шпион, который ее убил
Шрифт:
Разрешение на ношение оружия, выданное личным шофером Морталюк, не слишком понравилось охранной службе аэропорта, однако после десятиминутной заминки Бондаря пропустили в накопитель, откуда его вместе с остальными пассажирами препроводили в чрево самолета. Заняв свое место сразу за левым крылом, он уткнулся в иллюминатор, огорчив свою соседку, рассчитывавшую на флирт с последующим обменом координатами. Но Бондарю было не до пустопорожней болтовни с томящимися в собственном соку дамочками. Он уже начал помаленьку обалдевать от женского общества. Из головы не выходил намек Морталюк на гарем, ожидающий Бондаря.
Какие еще сюрпризы ему приготовлены? Куда повезут
Бондарь обнаружил, что самолет успел подняться довольно высоко, и поймал себя на мысли, что от него в данном случае ничего не зависит. Сейчас он всецело зависел от погодных условий, технических характеристик лайнера и пилотов, управляющих полетом. В нескольких километрах от земли любая мелочь могла стать роковой для полутора сотен пассажиров, вверивших свои жизни «Аэрофлоту», наземным диспетчерам, защитникам воздушных рубежей России и еще бог весть кому. Один ошибся в расчетах при конструировании, другой маялся с похмелья, когда заливал антифриз, третий, сидящий за штурвалом, подслеповат или просто не выспался ночью. Малейшая оплошность – и надежный с виду самолет рухнет вниз, разваливаясь в падении.
Судьба? Наверное. Ее не обманешь, не задобришь, с ней не договоришься. Ты зависишь от нерадивого авиамеханика в такой же степени, как от придурочного лихача на дороге, который, перепутав красный свет с зеленым, врезается прямо в лоб твоего автомобиля, когда ты спокойно возвращаешься домой с работы. Ошибаются хирурги, мухлюют фармацевты, под крышами домов зреют таящие смерть сосульки, в подвалах ждут своего часа гексогеновые заначки, бурлит отравленная водка, затаились загнанные в стволы пули, натачиваются финки, выходят из строя тормозные колодки локомотивов…
«С этим ничего не поделаешь, – подвел черту Бондарь. – Вся жизнь – игра, азартная игра со смертью, у которой всегда припрятаны тузы в рукаве. Стоит мысленно смириться с поражением, и ты пропал. Так что не падай духом, Женя Бондарь. Не забывай, что еще месяц назад ты был на волосок от гибели, и все же ты выскочил. Благодаря чему? Одно только умение обращаться с оружием еще не делает тебя неуязвимым. Требуется везение в придачу. Вот и положись на удачу, не теряй веры в свою счастливую звезду. И помни, что дома тебя ждут, очень ждут. Ты не имеешь права обмануть ожиданий тех, кому ты дорог».
Перед мысленным взором Бондаря возник и пропал печальный образ Тамары. Ее сменила квадратная фигура полковника Роднина в неизменном синем костюме. Он вспомнился весьма кстати. Секунду спустя ожил мобильный телефон, мелодично оповестивший Бондаря, что его ждет SMS-сообщение. Оно было пространным и явно готовилось по распоряжению Роднина. Примитивный код не поставил бы в тупик мало-мальски толкового шифровальщика, но человек посторонний решил бы, что уставившийся на дисплей Бондарь пролистывает электронные странички технического словаря или справочника. Сосредоточенно и методично. Со скучным-прескучным выражением лица.
Это продолжалось так долго, что соседка устала коситься на поглощенного чтением Бондаря и закрыла глаза. Мужлан, хам и невежа, сердито подумала она. Импотент несчастный. Такой симпатичный, а к женскому полу абсолютно равнодушен.
Соседка заблуждалась. Информация, полученная Бондарем, напрямую касалась женского пола, и она его очень даже заинтересовала.
Оперативное расследование, проведенное сотрудниками ФСБ, выявило одну любопытную особенность,
Рассеянно почесывая шрам на подбородке, Бондарь был вынужден признать, что полученная из управления информация нисколько не проясняет ситуацию. Логика подсказывала, что девушек похитили или заманили, чтобы пополнить ими ряды проституток. Но представить себе Леди М в роли заурядной бандерши Бондарь не мог. Эта умная, хитрая, волевая, честолюбивая и предприимчивая особа не стала бы пачкаться в грязи ради сомнительной прибыли. Сколько заработаешь на перепродаже и эксплуатации трех десятков проституток? Четверть миллиона? Пятьсот тысяч? Миллион? Для женщины, ворочавшей миллиардами, это было слишком мелко. Молоденькие девчушки потребовались ей для иных целей. По всей видимости, вскоре Бондарь получит возможность пообщаться с ними. Даже если для этого придется разыгрывать из себя любвеобильного султана в гареме.
Он прижался лбом к холодному иллюминатору. Проваливаясь сквозь облачную пелену, самолет шел на снижение. Вскоре эту догадку подтвердило объявление, сделанное на двух языках.
До приземления осталось минут пятнадцать-двадцать. Накренившийся самолет разворачивался над покрытым рябью морем. Когда он попадал в воздушные ямы, в салоне испуганно ойкал женский или детский голос. Звучал он, как сквозь вату. Уши у Бондаря заложило, так что приходилось беспрестанно делать глотательные движения, помогающие избавиться от неприятного ощущения.
По проносящимся внизу ниточкам дорог ползли разноцветные букашки автомобилей. Домики внизу постепенно разрастались до размера спичечных коробков. По ним стремительно скользила тень самолета, и ощущение высоты сделалось более острым, чем когда полет проходил над облаками.
Через несколько минут шасси самолета коснулись бетонных плит адлерского аэродрома.
Бондарю было велено получить багаж и ждать. Поставив чемодан на грязноватый пол аэровокзала, он вглядывался в окружающие лица, стараясь угадать, кто именно подойдет к нему, чтобы сопровождать дальше. Его внимание привлек пробирающийся между пассажирами мужчина в громадных солнцезащитных очках и куртке ультрамодного апельсинового цвета. Надвинутая на брови шапочка и намотанный поверх воротника шарф выделяли его в толпе, но делали почти неузнаваемым. Лишь совсем вблизи Бондарь узнал в мужчине Щусевича.
Личного помощника Морталюк сопровождала женщина почти квадратной комплекции. Свою мужеподобность она не только не скрывала, но и всячески подчеркивала. Пластмассовая зубочистка, торчащая из уголка ее ненакрашенного рта, заставляла вспомнить портреты Маяковского с папиросой в зубах. За спинами броской пары маячили двое охранников, настороженные взгляды которых плохо вязались с их яркой одеждой поклонников горнолыжного спорта.
– С прибытием, – произнес Щусевич, не протягивая руки для рукопожатия.