Шпион номер раз
Шрифт:
— От своих друзей-гомосексуалистов Стив был неплохо осведомлен о любовных связях в этом запретном мире, — рассказывал мне Евгений Иванов. — Хью Монтгомери, с его слов, был, например, любовником будущего Папы Римского Иоанна Павла I. А интимным поклонником Бобби Шоу оказался небезызвестный сэр Гилберт Лезуэйт, один из лидеров тори и помощник государственного секретаря по делам Содружества в консервативном правительстве Великобритании.
Сэр Джон Гилберт Лезуэйт, выпускник элитарного Тринити-колледжа в Оксфорде и ветеран Первой мировой войны, был одним из опытнейших британских дипломатов и разведчиков. Он в течение многих лет работал в азиатских странах — Индии, Бирме, Пакистане. Представлял Великобританию в Ирландии,
Советская разведка была неплохо информирована в то время о британском гей-истеблишменте, поскольку в числе ее агентов долгие годы были такие гомосексуалисты, как Гай Берджесс и Энтони Блант — двое разведчиков из знаменитой «кембриджской пятерки».
Иванов знал об этом. Но, тем не менее, не пропускал мимо слуха любые новые сведения о геях в правительственных кругах Великобритании. Эти сведения могли быть использованы при подходе к ним как потенциальным источникам информации.
— Из всей этой гомосексуальной братии, — вспоминал Евгений Иванов, — я выделил двух персонажей — сводного брата лорда Астора Бобби Шоу и его друга сэра Гилберта. Я был уверен, что, взяв их в оборот, можно получить неплохие результаты.
Гомосексуализм в те годы был золотым фондом для любой спецслужбы. Гомосексуалисты объективно были более наблюдательны и проницательны. Если они достигали определенного положения в обществе и государстве, то, безусловно, представляли для разведки огромный интерес. Объяснения этому есть, и они простые.
Это сейчас, в XXI веке, гомосексуалисты получили право спокойно жить и работать в большинстве стран Запада. Некоторые государства даже официально регистрируют теперь браки гомосексуалистов. В старом добром и не столь далеком ХХ столетии эта пагубная страсть резко осуждалась и обществом, и государством. А в некоторых странах преследовалась по закону и каралась тюремным заключением. В таких условиях обнародовать свою нетрадиционную сексуальную ориентацию было совсем небезопасно.
Гомосексуализм, как известно, существует ровно столько, сколько существует человечество. Жители Древней Америки и Африки находили когда-то особый изыск в мужских ласках. Древние греки сумели возвести педерастию (от греческого «pederasty», что означает «любовь к мальчикам») в своеобразный культ. От греков гомосексуализм перекочевал к римлянам, а также скифам и сарматам. Существовал он и у древних славян.
Распространение христианской религии в мире с ее неприятием содомии, то есть мужеложства, положило конец золотой эре гомосексуализма. Отношение к этой человеческой страсти менялось с годами от тотального неприятия и гонений на гомосексуалистов до свободного распространения и даже пропаганды педерастии. Мир и поныне разделен в своем отношении к этому явлению.
На поприще секс-шпионажа и, в частности, на его гомосексуальном направлении российская разведка имела несколько громких успехов в ХХ столетии. Назову лишь два.
Первый связан с работой резидента российской военной разведки в Варшаве накануне Первой мировой войны полковника Николая Степановича Батюшина. Это он завербовал шефа военной контрразведки Австро-Венгрии полковника Альфреда Редля под угрозой предания огласке его гомосексуальных связей. Хотя Редль тщательно скрывал от окружающих подробности своей интимной жизни, полковнику Батюшину, опытному «ловцу душ», стало известно о порочной страсти своего коллеги. Шантаж и подкуп сделали из полковника Редля первого в истории российской
В конце концов, агента русских раскрыли и казнили. Но гомосексуальная страсть стоила жизни не ему одному. Альфред Редль передал Николаю Батюшину детальные планы всех новейших крепостей на австро-русской границе, подробности военной инфраструктуры приграничья. В итоге австро-венгерская армия потеряла на русском фронте 6 миллионов солдат и офицеров. Военное поражение привело к развалу Австро-Венгерской империи и падению династии Габсбургов.
Второй громкий случай в истории российской разведки связан с работой «голубой звезды» царской разведки Ивана Федоровича Манасевича-Мануйлова. В начале ХХ века он руководил нелегальными резидентурами в Париже и Риме. В Вечном городе его любовником и поставщиком секретной информации для российской разведки стал главный редактор газеты «Аванти» и будущий дуче Италии Бенито Муссолини. Сведения, добытые резидентом-геем, имели ценность немалую.
В 30-е годы Сталин вынашивал планы ослабления доверия между лидерами фашистской оси. Начальник 4-го управления НКВД генерал Павел Судоплатов предложил скомпрометировать Муссолини в глазах Гитлера, используя архивные материалы из дела Манасевича-Мануйлова. Сталин этот план одобрил. Видимо, зря. Ибо план сработал совсем не так, как рассчитывали в Москве.
Судоплатов добился того, чтобы копии материалов о работе Муссолини на разведку царской России попали на стол фюрера. Тот был взбешен, но не стал портить отношений с Италией и ее дуче. Он просто использовал полученные материалы в интересах Германии. Путем шантажа Гитлер заставил Муссолини отдать свои колонии в Африке и гарантировать участие итальянских войск в военных действиях вермахта. Так недальновидный план Сталина не ослабил, а укрепил гитлеровскую коалицию.
Увы, одно дело — получить информацию, а другое — ее правильно использовать. И то и другое требует ума и удачи.
С каждым новым визитом в кливденское поместье лорда Астора Евгений Иванов все свободнее ориентировался в становившейся ему более знакомой среде, а громкие имена приглашенных стесняли его все меньше. Раз за разом он все дотошнее пытался разглядеть особняк изнутри, узнать расположение комнат, их назначение. Определить, что и где находится. Разведчика, естественно, больше всего интересовал рабочий кабинет лорда Астора, его библиотека, приходившая в адрес хозяина дома почта, документы и материалы его исследований. Прошло немало визитов, была сыграна не одна партия в бридж, прежде чем Иванов смог определить это, усвоить заведенные в доме Асторов порядки, понять обычную манеру поведения лорда с гостями, образ жизни четы Асторов, заведенный в доме ритуал приема гостей.
«Минокс» всегда был при нем. Небольшой плоский брелок, висевший у разведчика на груди, оставался практически незаметен за полами пиджака. Иванов легко доставал его в нужный момент и простым нажатием кнопки копировал заинтересовавший его документ.
В иных ситуациях, когда материал, отобранный им в кабинете лорда Астора, был слишком объемный и времени на съемку не хватало, он быстро прятал документы в потайной карман своего пиджака. То есть, попросту говоря, крал их. Прием для разведчика не новый. Но и расчет был простой: документов на столе у лорда Астора лежало так много, что исчезновение одного вряд ли могло насторожить хозяина дома.
— Однажды в хозяйстве лорда Астора, — вспоминал Евгений Иванов, — мне на глаза попалось письмо из Америки. В этом письме один из заокеанских друзей Билли информировал его о создании в Штатах в 1961 году новой структуры — Национального центра по интерпретации фотоснимков, куда его определили на работу. Я посчитал этот факт заслуживающим внимания и сообщил о нем резиденту. Тот информировал Центр. В Москве по возвращении из Лондона я узнал о раскрутке этого, на первый взгляд, незначительного факта.