Шпион особого назначения
Шрифт:
Обед занял почти полтора часа. Донцов расплатился, купил внизу свежую газету, сел за руль. Проехав еще десять километров, свернул на узкую, в две полосы дорогу, лишенную разметки, тихо покатил дальше. Встречных машин здесь не попадалось. Вдоль дороги темнели ряды корявых тополей с подстриженными кронами, до горизонта, сколько хватало глаза, расстелились вспаханные поля, еще хранившие в своих глубинах тепло навсегда ушедшего лета. Донцов съехал на обочину, остановил машину, не доехав десяти метров до километрового столбика.
Он позвонил Колчину, сообщил, где находится. Затем включил радио, развернул газету. Под бодрую музыку на одном дыхании прочитал скучную
Мила Гресс вышла из парадного в два часа дня, заняла заднее сидение «Рено» и отправилась за покупками. Вернулась обратно в четыре с минутами. Охранники несли за своей дамой несколько сумок, по виду не слишком тяжелых. В четыре тридцать подъехал пикап с эмблемой ресторана «Новый свет»: Лев держит в передних лапах то ли глобус, то ли футбольный мяч. Это привезли заказанный еще утром обед. В пять вечера Колчин с удивлением обнаружил, что бутерброды подошли к концу, иссякла и газировка. Правда, осталась упаковка бутылочного пива. Но пиво сейчас не ко времени. Вскоре прорезался острый, какой-то нечеловеческий аппетит, который всегда появлялся у Колчина перед важным делом.
Конечно, можно добежать до пирожковой «Синий павлин» на углу, там пополнить запасы еды. Это займет четверть часа или около того. Но где гарантия, что Мила сегодня не откажется от послеобеденного отдыха? Возможно, она отложит примерку тряпок до вечера, немедленно спустится вниз, направится за город. А Колчин тем временем будет топтаться возле кассы в пирожковой. Колчин сказал себе, что надо потерпеть, но аппетит сделался еще злее.
Мила, одетая по-новому, в длинный плащ и шляпку с узкими полями, появилась из подъезда в пять тридцать три. Уселась на заднем сидении, за водителем. Телохранитель уложил в багажник сумки и свертки. «Рено» плавно тронулся с места, остановился на ближнем перекрестке, свернул в переулок.
Колчин спрятал бинокль под сиденьем, набрал телефонный номер.
– Они только что сели в тачку и выехали, – сказал он.
– Отлично, – облегченно вздохнул Донцов. – А то я тут совсем заржавел в одиночестве. Просто подыхаю от скуки на этом проселке.
– Можно подумать я тут с девочками развлекаюсь, – Колчин покосился на труп в черном мешке и нажал кнопку отбоя.
Он надул бумажный пакет из-под бутербродов и хлопнул по нему ладонью. Пакет разорвался, как граната, вместо осколков по сторонам разлетелись хлебные объедки и колбасные шкурки. Колчин смял бумагу и бросил под сиденье. В очередной раз, споткнувшись о женщину в мешке, выбрался из грузового отсека, запер заднюю дверь. Через минуту фургон тронулся с места, поехал следом за машиной Милы Гресс. Колчин не пытался сесть на хвост «Рено», в этом не было никакой нужды.
Он соблюдал скоростной режим, тормозил на всех перекрестках, пропуская пешеходов, как заведено в Праге. Торопиться не надо. Не придумать ничего хуже: охранники Милы замечают преследование и принимают ответные меры.
К шести вечера зарядивший с утра дождь неожиданно закончился. Донцов выключил габаритные огни, вышел из машины размять ноги. За те часы, что автомобиль Донцова стоял на обочине, мимо проехали семь или восемь легковушек, пикап, пара грузовиков, да еще трактор на колесном ходу медленно протащил за собой прицеп то ли с гнилым сеном, но ли со свежим навозом. Над дорогой еще долго стелился шлейф зловонных запахов.
Донцов прошелся вокруг автомобиля, вдыхая теплый воздух осеннего вечера, но короткая прогулка не доставила удовольствия, ботинки тонули в грязных глубоких лужах. Тогда Донцов уселся на капот «БМВ», поставил подметки ботинок на передний бампер, вытащил из кармана пачку сигарет, прикурил. Быстро смеркалось, ветер стих. Низкие лохматые тучи медленно летели над темными влажными полями, из ближнего оврага поднимался, густел и медленно наползал на дорогу серый туман.
Донцов увидел дальние огни приближающейся легковой машины. Фары продолговатые, как бы прищуренные, что-то похожее на «Рено Лагуна». Донцов посмотрел на циферблат наручных часов, весьма вероятно, что приближается автомобиль Милы. Он сделал глубокую затяжку, щелчком пальца отбросил короткий окурок в сторону, спрыгнул на землю.
«Рено Лагуна» вихрем промчалась мимо Донцова, выплюнув из-под задних колес ему на грудь и в лицо грязные водные брызги. Донцов подумал, что «Рено» держит скорость не меньше ста десяти километров. На мокрой узкой дороге это опасно, весьма опасно. Донцов вытер лицо платком, сел за руль, хлопнул дверцей и повернул ключ в замке зажигания.
Машина сорвалась с места. Двигатель заработал на высоких оборотах, стрелка спидометра описала дугу и застыла на отметке сто двадцать километров. Дорога пошла в гору, автомобиль Милы исчез из виду.
Донцов перешел на пятую передачу и глубже утопил в полу педаль газа. Теперь дорога спускалась под гору, но Донцов не сбросил скорость. Сверху он увидел задние фонари «Рено», которые быстро приближались. «БМВ» летела вниз так стремительно и ровно, что, казалось, она оторвала колеса от дороги и теперь парит в воздухе. Донцов смотрел на фонари «Рено» и думал: если бы в человеческой жизни присутствовала хотя бы малая толика здравого смысла или хотя бы логики, то не случилось бы того, что должно случиться через пару минут. Но не было в жизни ни смысла, ни логики, не говоря уж про все остальное.
Через минуту Донцов догнал «Рено», выехав на встречную полосу, поравнялся с машиной пани Гресс и легко обошел ее. Вероятно, пассажирка и два ее телохранителя, проводили глазами «БМВ» и, не сговариваясь, решили, что за рулем тачки какой-нибудь психопат. Он не успевает на тот свет, но очень туда торопится. Возможно, водителю «Рено» захотелось посоревноваться в этой гонке, он прибавил хода, но на большее двигателя не хватило. В зеркальце заднего вида Донцов наблюдал, как растворяются во мраке раннего вечера фары «Рено». Еще минута, и они совсем исчезли из виду.
Донцов сбавил скорость, притормозил, остановился. Подал машину назад, к обочине, резко вывернул руль, развернул «БМВ» и погнал ее в обратном направлении.
Москва, Дом культуры «Газовик». 18 октября.
Генерал Антипов и подполковник Беляев приехали в Дом культуры точно к началу благотворительной акции «Наш город без наркотиков».
Предъявив пригласительные билеты дюжим молодцам, стоявшим на дверях, прошли в просторное фойе. Здесь царила атмосфера праздника. Небольшой духовой оркестр наигрывал попурри из опер Кальмана. Вдоль и поперек потолка развесили мигающие электрические гирлянды, бумажные фонарики и ленточки серпантина. На стены налепили какие-то цветастые плакаты с невразумительной символикой: кресты, полумесяцы и нездоровые перекошенные рожи каких-то мужиков и женщин, медицинские шприцы, перечеркнутые черными полосами. У буфетных столов выстроилась очередь, девушка в коротенькой юбочке сновала в людском водовороте, таская на плече торбу с мороженым. Еще три легкомысленно одетые девушки раздавали рекламные буклеты «Благовеста».