Шпион особого назначения
Шрифт:
В универмаге кипела суетливая предпраздничная жизнь. Женщины в голубых халатиках мыли стекла, выставляли в витринах новые манекены, перебивали ценники, рабочие монтировали стильные матерчатые ширмы, которые должны заменить примерочные кабинки. Готовились к большой распродаже, которая должна начаться через пару дней. Распродажа приурочили к двадцать восьмому октября, дню провозглашения независимости Чешского государства. Магазин был битком забит покупателями, в основном немецкими туристами, стремящимися, как и Колчин, до отъезда на родину потратить завалявшиеся в карманах кроны.
В водовороте людей Колчину
На первом этаже Колчин, не жалея, что ему лично не удалось попасть на распродажу и сэкономить на покупках, выбрал дорожную сумку с широким ремнем. Поднялся на второй этаж, в секцию мужской одежды. Купил несколько рубашек, недорогой синий свитер, брюки и кое-что по мелочи. Оторвав от сумки бирку с ценником, сложил покупки, застегнул «молнию». Затем побродил между прилавков, раздумывая, каким сувениром порадовать генерала Антипова. Набор рюмок из чешского стекла, светильник, выходной серый костюм – это не варианты. К стекляшкам и тряпкам генерал совершенно равнодушен.
Колчин остановил выбор на подарочном наборе «Бехеровки» – три литровые бутылки крепкой травяной настойки, упакованные в цветастую коробку.
Перекусив в кафетерии, Колчин, чтобы убить время, слонялся по пешеходным улицам, пока не набрел на знакомое питейное заведение «Рио Гранде». Спустившись по ступенькам вниз, он, как и в прошлый свой визит, не увидел ни одного посетителя, но застал на рабочем месте знакомого бармена. Смуглолицый Эрик Пытлек был одет в ту же холщовую рубаху с рукавами до локтей и вышивкой на груди. На шее болтались деревянные бусы, а на голове косо сидело широкополое соломенное сомбреро.
Запястье правой руки бармена было перевязано грязноватыми бинтами, а верхняя скула крест на крест заклеена полосками пластыря. Бармен поприветствовал Колчина и поставил перед ним рюмку туземского рома, цветом и запахом напоминавшего жиденький вчерашний чай.
– Включить вам мексиканскую музыку? – спросил Пытлек. – Другой музыки у нас нет. Хозяин запрещает крутить диско, рок или что-то в этом духе.
– Не стоит, – ответил Колчин и пригубил ром. – Что у тебя за повязка на руке?
– Два дня назад один кретин, которого отшила его же подружка, очень разозлился на весь мир и почему-то лично на меня, – объяснил Пытлек. – Вытащил нож. Еле с ним сладил. Думал, он мне кишки выпустит. Короче, мне опять повезло. А вы нашли ту симпатичную женщину, которую искали несколько дней назад?
– Нашел, – кивнул Колчин. – Видишь, мне тоже повезло. Ты мне очень помог. Спасибо.
– Не за что. А с ее парнем не довелось встретиться?
– Не довелось, – покачал головой Колчин. – Пока. Но мы с ним обязательно увидимся. И очень скоро. Я это предчувствую.
– Лучше бы вам избежать этой встречи, – посоветовал Пытлек. – Я вижу, у вас дорожная сумка. Уезжаете?
– Да, улетаю по делам, – кивнул Колчин. Говорить больше было не о чем. Колчин допил ром, отказался от следующей порции, положил деньги в металлическую тарелку. Он попрощался с барменом за руку, повесив на плечо ремень сумки, вышел на улицу.
Сев на заднее сидение такси, Колчин назвал водителю
Пан Вацлав суетился, бегал вокруг рабочих, хлопал руками, как курица крыльями и что-то кричал. С крыльца спустилась пани Новатны, одетая в модную шапочку и теплое с иголочки пальто с высоким меховым воротником. Пани Новатны послала мужа подальше, крикнула рабочим, чтобы те не оставляли стройматериалы на тротуаре, а сразу заносили в помещение. Рабочие забегали с удвоенной скоростью. Колчин посмотрел наверх.
На третьем этаже еще темнели выгоревшие окна номеров, простенки со следами гари и копоти, но, надо думать, следы пожара исчезнут в ближайшие дни. Хозяева пансиона уже получили хорошую страховку, и теперь с лихвой покроют все расходы и кое-что отложат на черный день.
Колчин тронул водителя за плечо.
– Поехали в аэропорт.
Глава шестая
Москва, Ясенево, штаб-квартира Службы внешней разведки. 20 октября.
На город уже опустилась дождливая холодная ночь, когда служебная «Волга» привезла Колчина из аэропорта «Шереметьево» в центральный офис. Через десять минут Колчин с дорожной сумкой в руке, рысью пробежал приемную Антипова, прошел тесный тамбур между двойными дверями, переступил порог кабинета и остановился на краю бежевого ковра. В кабинете было темно, горела только настольная лампа.
Антипов вышел из-за стола, подошел к Колчину, обнял его за плечи.
– С возвращением, – он до боли сжал ладонь Колчина.
Откуда-то из полумрака, из-за широкой генеральской спины вынырнул человек в стильном пиджаке, модном галстуке. Человек уже завладел рукой Колчина, уже с чувством тряс ее и что-то приговаривал. Колчин узнал подполковника Беляева. Черт, лучше бы его не было здесь. Антипов усадил Колчина и Беляева за стол для посетителей, сам занял место за рабочим столом. Генерал хотел что-то сказать, но Колчин, забыв субординацию, заговорил первым: – Я хочу потолковать с глазу на глаз, без свидетелей.
Колчин выразительно покосился на подполковника. Антипов кашлянул в кулак, выражая свое неодобрение поведением Колчина, но уступил просьбе. Посмотрел на Беляева и коротко приказал: – Жди в приемной.
В полумраке было заметно, как лицо Беляева посерело, глаза сделались мутными, а на скулах заиграли желваки. Подполковник отодвинул стул, медленно поднялся на ноги и, понурив голову, пошел к двери. В душе Беляева кипела злость на несправедливую незаслуженную обиду.
– Зря ты так, – сказал Антипов, когда дверь за Беляевым закрылась. – Ты Беляева видишь второй раз в жизни, а уже сделал какие-то умозаключения. Ты думаешь, он штабная крыса? Какой-нибудь умник из аналитиков, который тут штаны всю жизнь протирал? Или считаешь, он получил погоны подполковника, стал моим ближайшим помощником потому что лизал?