Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье (сборник)

Ле Карре Джон

– Человек из одной крупной компании.

– И ты зачем-то им понадобился?

– Да, у них для меня деловое предложение.

– И кому мог понадобиться никчемный поляк?

– Им. – Он едва ли хоть раз пошевелился за все это время.

– Хочу тебя предупредить, что в банк тоже приходили, наводили о тебе справки. Заперлись в кабинете мистера Донэя и долго сидели. У тебя какие-то неприятности?

Он взял ее пальто и помог надеть. Очень галантно, широко расставив локти.

– Умоляю, только не в этот новый ресторан с официантами-мужчинами, ради бога.

– Но

там же хорошо. Мне казалось, тебе в прошлый раз понравилось. И потанцевать можно сколько захочешь – ты это любишь. А куда тебе хотелось бы пойти?

– С тобой? Да куда угодно, где можно хоть немного по-настоящему повеселиться.

Уже держа дверь открытой, он всмотрелся в ее лицо и внезапно улыбнулся.

– Так и быть, Бетт. Эта ночь принадлежит тебе. Спускайся и заводи машину. Я закажу для нас столик. – Он сунул ей в руку ключи. – Я знаю одно местечко. Действительно шикарное.

– И что только на тебя нашло сегодня?

– Я даже позволю тебе сесть за руль. Мы проведем всю ночь в разгуле, – сказал он, направляясь к телефону.

Холдейн вернулся в департамент ближе к одиннадцати. Его ждали Леклерк и Эвери. В приемной что-то печатала Клэр.

– Я ждал тебя раньше, – заметил Леклерк.

– Ничего не вышло. Он не хочет вступать в игру. Думаю, со следующим кандидатом придется разговаривать тебе самому. Я больше на это не гожусь, – ответил Холдейн на редкость бесстрастно. Он уселся. Они в изумлении уставились на него.

– Ты предложил деньги? – спросил Леклерк после паузы. – Нам дали разрешение заплатить пять тысяч фунтов.

– Разумеется, я упомянул о деньгах. Но говорю же, он просто не хочет. Ему неинтересно. И вообще это исключительно неприятный тип. Уж простите. – Но он не стал объяснять, за что именно извиняется.

До них доносился стук машинки Кэрол.

– И что мы будем делать дальше? – спросил Леклерк.

– Без понятия. – Холдейн беспокойно посмотрел на часы.

– Должны быть и другие. Должны быть обязательно.

– Но не в нашей картотеке. Есть бельгийцы, шведы, французы без необходимой квалификации. Но Лейсер – единственный, кто свободно говорит по-немецки и прошел техническую подготовку. Если судить по бумагам, замены ему нет.

– В том смысле, что он еще и достаточно молод, ты это имеешь в виду?

– И это тоже. Придется отправлять кого-то из стариков. На подготовку человека с нуля у нас нет ни времени, ни возможностей. Лучше будет обратиться в Цирк. Уж они точно подберут кого-нибудь.

– Мы не можем пойти на это, – сказал Эвери.

– Что он за человек? – упорствовал Леклерк, не желавший расставаться с последней надеждой.

– Заурядный. С виду – типичный славянин. Невысокого роста. Уровень ротмистра, не более, что самое неприятное. – Он принялся рыться в карманах, чтобы достать счет из ресторана. – Одевается, как букмекер, хотя так одеваются сейчас все. Мне отдать это тебе или прямо в бухгалтерию?

– Но он не будет болтать?

– Не думаю.

– Ты объяснил ему всю важность задания? Необходимость служения новой родине, и все такое?

– Кажется,

он считает себя уже достаточно лояльным. – Холдейн положил счет на стол.

– А политический фактор? Некоторые из этих иммигрантов очень чувствительны…

– Да, мы говорили о политике. Он иммигрант другого сорта. Считает, что полностью интегрировался, стал настоящим британцем. А чего ты от него ожидал? Клятвы верности польскому королевскому дому?

Он снова посмотрел на часы.

– Ты с самого начала не хотел его вербовать! – вскричал Леклерк, выведенный из себя равнодушием Холдейна. – Ты даже рад, что так получилось, Адриан. Это у тебя на лице написано! Боже милостивый, а как же департамент? Неужели он стал для него всего лишь пустым звуком? Впрочем, ты сам давно не веришь в наши возможности. Тебе наплевать! Что ты смотришь на меня со своей нахальной ухмылкой?

– Это ты больше не веришь ни во что, – сказал Холдейн. – Хотя утверждал: мы справимся.

– А вот я верю, – заявил Эвери.

Холдейн хотел ответить и ему, но в этот момент зазвонил зеленый телефон.

– Должно быть, из министерства, – погрустнел Леклерк. – Что я теперь смогу им сказать?

Холдейн молча наблюдал за ним.

Леклерк снял трубку, приложил к уху, а потом протянул ее через стол.

– Это коммутатор. Какого лешего они звонят по зеленому аппарату? Кто-то спрашивает какого-то капитана Хокинса. Это ведь ты, верно?

Холдейн стал слушать без малейших эмоций, отражавшихся на лице. Потом сказал:

– Да, думаю, это возможно. Мы подберем кого-нибудь. Здесь сложностей возникнуть не должно. Значит, завтра в одиннадцать. И, будьте любезны, без опозданий. – Он положил трубку.

Весь свет в кабинете Леклерка, казалось, проникал сейчас через тонкую штору на окне. Снаружи непрерывно лил дождь.

– Это был Лейсер. Он решил взяться за нашу работу. Ему нужно только, чтобы мы нашли человека ему на замену в гараже, пока он будет отсутствовать.

Леклерк ошеломленно смотрел на него. На его лице расплывалась такая радостная улыбка, что это выглядело почти комично.

– А ты ведь ждал этого! – воскликнул он и вытянул вперед свою маленькую ручку. – Прости, Адриан. Я заблуждался на твой счет. Прими самые искренние поздравления.

– Почему же он все-таки согласился? – возбужденно спросил Эвери. – Что заставило его передумать?

– А как вообще объяснить многие поступки агентов? Да не только агентов. Любого из нас. – Холдейн снова сел. Он выглядел постаревшим, но не дряхлым. Человеком, который остался в живых, хотя все его друзья уже ушли в мир иной. – Почему они соглашаются или отказываются, отчего лгут или говорят правду? Почему так делаем мы сами? – Он закашлялся. – Вероятно, ему стало скучно заниматься повседневной рутиной. И потом – речь идет о немцах, а он их ненавидит. По крайней мере так он мне сказал. Но мне это не представляется существенным. Еще он сказал, что не может предать нас. Хотя, как я понял, он имел в виду самого себя. Я напирал на закон войны, – добавил он, обращаясь к Леклерку. – И это был правильный ход, как теперь выяснилось.