Шпион в доме любви. Дельта Венеры
Шрифт:
Три женщины наблюдали за ним. Сначала из двух членов наибольшим был искусственный, однако по мере того, как танец становился отчаяннее, собственный член мужчины увеличился до тех же размеров. Теперь оба ствола раскачивались в такт его движениям. Он закрыл глаза, как будто женщины были ему вовсе и не нужны. На Бижу это оказало очень сильное воздействие. Она сбросила одежду и стала плясать вокруг него, словно хотела соблазнить. Однако он лишь изредка дотрагивался до нее кончиком члена, а сам все продолжал извиваться, как туземец, с невидимой партнершей.
Подействовал танец и на Элену. Она сняла платье и встала на колени недалеко от танцующих, оказываясь в пределах досягаемости их эротических движений. Внезапно ей захотелось, чтобы ее взяли и до крови залюбили этим большим, сильным, твердым пенисом, который топорщился перед ней все то время, пока его хозяин исполнял гипнотизирующий danse du ventre [32] .
Лейла, равнодушная к мужчинам, была заражена обеими женщинами и попыталась обнять Бижу, но та воспротивилась. Два пениса околдовали ее.
32
Танец живота (фр.).
Тогда Лейла попыталась поцеловать Элену. Потом она стала тереться сосками о тела женщин, думая, что сможет их завести. Она прижалась к Бижу, надеясь разделить с ней возбуждение, однако та по-прежнему была сосредоточена на двух пенисах, раскачивающихся перед ней. Рот Бижу был открыт, и она тоже мечтала о том, чтобы ее взяло это двучленное чудовище, которое могло удовлетворять одновременно в два места.
Когда танец закончился и африканец, совершенно обессиленный, повалился на пол, Элена и Бижу дружно накинулись на него. Бижу торопливо ввела один из пенисов себе во влагалище, другой — в задний проход, и принялась безостановочно елозить по животу мужчины, пока не легла на него с протяжным криком. Элена отпихнула подругу и точно таким же образом заняла ее место. Однако, заметив, что африканец устал, она замерла и стала ждать, когда к нему возвратятся его прежние силы.
Член, находившийся в ней, был по-прежнему тверд. Томясь ожиданием, она медленно и осторожно приникла к любовнику, опасаясь того, что может кончить, и тогда уже ничего нельзя будет вернуть. Через мгновение он ухватил ее за ягодицы и приподнял, так что она ощутила волнение его крови. Он держал ее, пока она скакала в такт с его страстью, кричал, отвечая на ее круговые движения на готовом вот-вот лопнуть члене, и в конце концов разговелся…
Потом он усадил Лейлу себе на лицо, как перед ней сидела Бижу, и дышал ей между ног.
Хотя мужчины никогда не привлекали Лейлу, стоило его языку начать ласкать ее, как она ощутила нечто, чего прежде не испытывала. Она захотела, чтобы ее взяли сзади. Она передвинулась и попросила африканца ввести в нее искусственный пенис. Она встала на четвереньки, и он исполнил ее просьбу.
Элена и Бижу с удивлением наблюдали, как она в крайнем возбуждении выпячивает ягодицы, а мужчина царапает и кусает их, двигая искусственным пенисом. Лейла испытывала одновременно боль и наслаждение, потому что пенис был велик, однако продолжала стоять в той же позе, извиваясь в спазмах, пока не кончила.
Бижу часто навещала предсказателя. Как-то раз, когда они лежали в его постели, он зарылся лицом ей в подмышку. Он принюхался и, вместо того, чтобы целовать, принялся обнюхивать все ее тело, как животное — сначала под мышками, потом волосы и, наконец, — между ног. Это его сильно возбудило, однако проникать в нее он не захотел.
Он сказал:
— А знаешь что, Бижу, я бы полюбил тебя еще больше, если бы ты перестала так часто принимать ванну. Мне нравится запах твоего тела, но он слишком слаб. Он исчезает потому, что ты так часто моешься. Вот почему я редко хочу белых женщин. Я обожаю пряные женские ароматы. Пожалуйста, мойся поменьше.
Чтобы сделать ему приятное, она стала принимать ванну реже. Особенно его восхищал запах ее промежности, когда она не шла подмываться, великолепный солоноватый запах семени. Потом он попросил, чтобы она отдавала ему свои трусики. Она носила их несколько дней подряд и вручала ему.
Сначала она подарила ему тонкую черную ночную рубашку с кружевными оборками, в которой проспала не одну ночь. Она лежала рядом с ним, а он положил рубашку себе на лицо и вдыхал ее запах. Он пребывал в безмолвном экстазе. Бижу увидела, как напрягается под брюками его член. Она осторожно склонилась над ним и принялась расстегивать ширинку. Расстегнув несколько пуговиц, она поискала член, который смотрел вниз и был зажат узкими трусиками. Ей пришлось расстегнуть еще две пуговицы.
Наконец, она увидела его, смуглый, гладкий и блестящий. Бижу просунула руку в брюки с такой осторожностью, как будто хотела украсть член. Африканец, голова которого была скрыта под рубашкой, не смотрел на нее. Бижу неторопливо извлекла член наружу и освободила от узких брюк. Член торчал вертикально вверх и был прям и тверд. Но едва она успела дотронуться до него губами, как мужчина отпрянул. Он сорвал с головы ночную рубашку, бросил ее на постель, лег плашмя сверху и стал тыкаться членом так, словно под ним лежала сама Бижу.
Бижу была околдована тем, как он брал ее рубашку, совершенно позабыв о ней самой. Его движения возбуждали ее. Он так ошалел, что вспотел и от его тела стал исходить животный запах. Она набросилась на него. Он не обратил внимания на ее вес, пришедшийся ему на спину, и продолжал елозить по рубашке.
Бижу увидела, что его движения убыстряются. Потом он остановился. Он повернулся и начал не спеша раздевать ее. Она решила, что он потерял интерес к рубашке и хочет заняться любовью с ней. Он стянул с нее чулки, однако оставил на голой коже подвязки. Потом снял платье, еще хранящее тепло ее тела. Чтобы сделать ему приятное, она заблаговременно надела черные трусики. Он медленно спустил их и остановился на полпути, чтобы рассмотреть ее кожу цвета слоновой кости, ягодицы и ямочки над расщелиной. Здесь он начал целовать ее, облизывая аппетитную ложбинку и продолжая стягивать трусики дальше. Он целовал ее всюду. Спускающийся по бедрам шелк казался еще одной рукой, ласкающей кожу Бижу.
Помогая совсем избавить себя от трусиков, она подняла одну ногу, и он смог насладиться открывшимся перед ним зрелищем ее лона. Он поцеловал ее в это место, и она, подняв вторую ногу, положила обе ему на плечи.
Он держал трусики в руке и продолжал целовать ее, отчего она стала влажной и задышала тяжело. Потом он отвернулся и зарылся лицом в материю трусиков, в рубашку, обмотал чулками член и положил себе на живот шелковое платье. Казалось, одежда оказывает на него то же воздействие, что и ласка. Он дрожал от возбуждения.