Шпион в тигровой шкуре
Шрифт:
— Разумно.
— Значит, надо искать выключатель.
Мы приступили к делу: опять исходили все здание, на этот раз действуя куда более спешно, но смогли обнаружить лишь порочность моей гипотезы. Никакого выключателя мы не нашли. Если, конечно, он не скрывался за какой-нибудь секретной панелью или не приводился в действие с пульта дистанционного управления. Или не находился в самом подвале. Предположим, им надо открыть вход в подвал — сверху подается условный сигнал охраннику внизу, а тот там нажимает кнопку…
Это возможно. Да все что угодно возможно.
— Бесполезно, — сказал я злобно. — Мы все везде
— Да, везде. Вот только те дурацкие выключатели у входа…
Я хлопнул себя — и ощутимо — по лбу. Арлетта с недоумением воззрилась на меня. Я сжал кулак и снова ударил себя в то же самое место.
— О господи, — прошептала она: наконец до нее дошло. — Это один из тех выключателей…
— Вероятно.
— Но какой из них? Их там столько…
Мы побежали к панели с выключателями, которую заметили около входной двери в павильон, рядом с автоматическим компостером для выставочных билетов-"вездеходов". Выключателей я насчитал семь. На втором этаже было две осветительных установки, а на первом этаже — три. Итого пять выключателей. И еще кондиционер. Это шесть. Ну и наконец — если моя догадка верна — седьмой выключатель открывал электрозамок двери в подвал.
Но какой из семи?
Я выключил фонарь. Он был совершенно бесполезен для разглядывания семи одинаковых выключателей без опознавательных бирок. Но меня жутко не вдохновляла перспектива нажимать — пускай даже на долю секунды — все семь рычажков подряд, чтобы узнать, какой что включает. Я же не собирался врубать основное освещение в павильоне. Что я, дурак?
— Она, быть может, сейчас томится там внизу, — зашептала Арлетта, — а мы тут теряем время…
— Но мы не можем туда попасть!
— Это несправедливо!
У меня промелькнула шальная мысль: а не вывернуть ли все лампочки из гнезд? Но даже и это, как бы ни безумна была моя затея, делу не помогло бы. Как я догадывался, один из выключателей вполне мог бы запустить на полную громкость магнитофонную запись речей Фиделя Кастро или цветной мультик, в котором Микки Маус рассказывает историю революций в мире за последние пять миллионов лет…
— Так что же нам делать? — не отставала от меня Арлетта.
— Я думаю!
— О чем?
— Просто думаю. Включу-ка я один — а там будет видно.
— Прямо сейчас?
— Ну я могу подождать, пока ты помолишься.
Она на полном серьезе кивнула.
— Отличная идея! — и с этими словами преклонила колени и зашептала «Отче наш». А когда закончила, поднялась с колен и сказала. — Спасибо, что напомнил, Ивен.
Святая Жанна в Потайном Подземелье… Я сделал глубокий вдох и, протянув руку к шеренге включателей, щелкнул первым. На мгновенье весь второй этаж залило светом, но я успел тут же нажать выключатель вниз.
Арлетта шумно задышала. Ее ногти впились мне в запястье.
— А ты не думаешь….
— …что кто-то заметил? Думаю. Но вряд ли они поняли, где именно зажегся свет и почему, если вообще обратили на это внимание.
— Но если ты снова включишь…
— Я подожду немного. Чтобы тот, кто заметил свет, успел отвлечься.
Когда я щелкнул вторым выключателем, зажегся свет на первом этаже. После чего пришлось ждать еще минут пять. С третьей попытки я включил динамик, но лишь на долю секунды, так что вряд ли его гулкий треск успел разнестись на большое расстояние — как и гудение кондиционера, заработавшего от четвертого выключателя. Пятый рычажок включил подсветки на первом этаже.
— Теплее! — с энтузиазмом заметила Арлетта.
Впору было умилиться ее простодушному оптимизму. У меня же после того, как пять из семи выключателей были опробованы, возникло подозрение, что мы опять сделали неверный выбор: либо никакого подвала тут нет, либо с помощью этих проклятых выключателей никакую потайную дверь не откроешь. Во всяком случае, оставшиеся две попытки должны были ответить на вопрос: пан или пропал. Я щелкнул шестым — и опять где-то вспыхнуло море огней, которые я поспешил выключить. И тут мы с Арлеттой выжидательно уставились друг на друга.
— Вряд ли твоя молитва была услышана.
— Нельзя ожидать чуда, Ивен.
Она стояла вплотную ко мне, положив головку на мое плечо, сжимая в одной руке бумажный пакет и фонарь — в другой. Я обнял ее за талию, а указательный палец свободной руки приложил к белому рычажку последнего по счету выключателя.
— Может, ты снова помолишься, — предложил я.
— О, Ивен…
— Поехали! — прошептал я, нажимая пластмассовый хоботок.
И вдруг пол разверзся под нашими ногами.
Это мало походило на падение Алисы в кроличью нору. Алисе, если помните, показалось, что она падает целую вечность и за это время в ее головке закрутился вихрь сумбурных мыслей. С нами же все произошло иначе. Вот я стою и отпускаю ехидные шуточки в лицо неприятелю, точь-в-точь как бравый солдат в английских фильмах про войну, а через мгновение я уже валяюсь, задрав ноги и руки, в кромешной тьме. Ничего общего с тем, как Алиса «падала вниз, снова вниз и еще вниз», а просто моментальное перемещение с раскаленной сковородки прямехонько в адское пламя.
Но самое удивительное, как я уже сейчас понимаю, заключалось в том, что все произошло практически беззвучно. Наверное, они по десять раз на дню смазывали маслом замки и петли люка, ведущего в подвал. Люк отворился бесшумно, и мы бесшумно провалились в тартары. А пол был устлан чем-то мягким, видимо чтобы обезопасить от травм тех, кто проваливался сюда в течение выставочного дня, потому как никакой лестницы в подвал не было и в помине. Итак, мы рухнули на мягкий пол, провалившись в возникшую в полу широкую щель, наше недолгое падение происходило при полной тишине, и упали мы, не издав ни звука, а теперь сидели, не в силах вымолвить ни слова. Я не стал вопить просто потому, что мне это в голову не пришло. А вот Арлетта, конечно, могла бы ахнуть, или охнуть, или разреветься, но она ничего такого не сделала. Она просто упала в обморок — реакция не менее театральная, чем все вышеперечисленные, но по крайней мере для нас обоих наиболее безопасная.
Разумеется, поначалу я не понял, что она в обмороке. Поначалу я решил, что она умерла, и стал шарить вокруг в поисках фонаря, чтобы ее осмотреть, но фонарь оказался нашей единственной потерей. Хорошо хоть фонарь, а не Арлетта, подумал я, взяв ее за запястье и нащупав слабый пульс.
Я сел и попытался привести в порядок мысли. Потом нащупал бумажный пакет и начал перебирать его содержимое. Нащупал в полиэтиленовом пакетике пачку сигарет, а рядом — коробок спичек. Я чиркнул одной — и трепещущий язычок пламени осветил подземное узилище.