Шпион в тигровой шкуре
Шрифт:
Я правильно выразился: это было самое настоящее узилище. Никого тут, естественно, не было. Иначе нам бы не сдобровать. Но даже и в отсутствие людей, назначение этой подземной темницы было предельно ясным. Ни на потолке, ни на стенах я не заметил ни одной лампочки — только оплывшие свечи. В центре стоял стул — очевидно, для охранника. Мрачные стены, пол и потолок были выложены из голого камня, со стен свисали цепи.
Ну да, именно что цепи! С каменных стен свисали цепи с тяжелыми стальными кольцами на концах, в которые заковывают руки и ноги узников.
Все это было
Догорающая спичка обожгла мне кончик пальца. Я затушил ее и чиркнул другой спичкой. Лежащая рядом Арлетта шевельнулась и открыла глаза.
Из ее горла донесся жуткий свистящий шепот:
— Мы умерли…
— Арлетта…
— Мы в аду!
— Арлетта!
— Мы умерли, не исповедавшись! И вот мы в аду!
— Ты права в последнем пункте, — согласился я. — Но мы не умерли. На данный момент, во всяком случае. Мы в подвале павильона Кубы.
— Ты врешь!
— Нет, не вру. Я…
— Мы умерли.
— Черт побери, да нет же!
— Это ад.
— Не в буквальном смысле.
Она встала на ноги и бесцельно прошлась по жуткому подземелью. Спичка погасала, и оказавшись в кромешном мраке, Арлетта вскрикнула. Я зажег очередную спичку и увидел, как она дотронулась до цепей с кольцами и задохнулась от ужаса.
— Это для узников, — пояснил я. — С их помощью они усмиряют своих узников.
— Муки адовы… — прошептала Арлетта, отшатнувшись.
— Нет!
— Хлысты и цепи! — Она стянула с себя блузку.
— Арлетта…
— Жуткие страдания и боль! — Она выскользнула из джинсов.
— Боже мой, да что с тобой!
— Терзание плоти, — стонала она, сбрасывая мокасины и освобождаясь от колготок. — Причини мне боль, причини мне боль, о ненаглядный мой, возьми меня, овладей мной!
Та еще Жанна д'Арк, доложу я вам…
— Никакой это не ад, — услышал я ее голос.
— А я что тебе говорил?
— Было так хорошо… Просто райское наслаждение! — Она потянулась и вздохнула. — Извини меня, Ивен. Сама не знаю, что на меня нашло.
— А я, кажется, знаю.
— Еще бы!
Я зажег спичку и дал ей прикурить, а потом, прикрыв пламя ладонью, зажег огарок свечи. Слабое пламя тускло осветило нижнюю часть подземелья, оставив потолок во мраке.
— Этот подвал — просто жуть! — задумчиво произнесла Арлетта. — Но меня он почему-то возбуждает.
— Я заметил.
— Мы такие отчаянные, такие…
— Просто как тигры в клетке! — предположил я.
— Ну да! — Она схватила меня за локоть. — Ты же меня понял? Как тигры в клетке.
— Кто завернется в тигровую шкуру, — продекламировал я. — тому море по колено…
— Пардон?
— Старая поговорка. Но не помню, как она точно звучит.
Я начал было цитировать старый грузинский стишок про отважного витязя, который убил свирепого тигра и содрал с него шкуру… Но из моего перевода на французский Арлетта ни черта не поняла.
— Если рыцарь тигра одолеет… — В ее глазах заблестели искорки. — Одолеет, овладеет…
Я понял, что пора сменить тему.
— Наверно, они каждый вечер очищают этот подвал от добычи, — предположил я. — В течение дня сюда попадают все те, кого они хотят похитить, а после закрытия выставки их увозят.
— Куда?
— Не знаю. Минна наверняка была здесь. В этом жутком подземелье. Если бы я раньше смог найти этот подвал…
— Но как, Ивен, как?
— Ну конечно, никак. Они, видимо, увезли ее отсюда сразу. То есть вчера поздно вечером, — я обернулся и заглянул Арлетте прямо в глаза. — Что-то я не понимаю. Невозможно за один день похитить десяток людей так, чтобы этого никто не заметил. Ну не бывает так: пропал человек и — никто даже не почесался. Нет, я этого не понимаю…
— Что будем делать?
— Пока не знаю.
— Если мы тут останемся…
— Нет! — Я вынул из бумажного пакета завернутый бутерброд, сел на пол и впился зубами в хлеб. Но аппетита у меня не было никакого, и я снова завернул бутерброд в вощеную обертку и отправил обратно в пакет. Арлетта докурила, затушила окурок о подошву мокасина и сунула в пакет, где лежали слесарные инструменты и бутерброды.
— Может быть, мне тут спрятаться, — предложила Арлетта.
— Каким образом?
— Сама не знаю. Здесь так голо, уныло. Может, ты прикуешь меня к стене и оставишь тут, а когда утром придут охранники, они решат, что просто забыли меня здесь.
— Вряд ли это сработает…
— Вряд ли. Но все-таки…
Я обдумал ситуацию. Минна, вместе с остальными пленниками, попала в подземном узилище. Сейчас ее тут нет. Таким образом, рассуждал я, либо ее с товарищами по несчастью перевезли в другое место, либо их похитители…
Но об этом мне и думать не хотелось. Просто немыслимо, уверял я себя, что кубинцы их всех убили. Но столь же немыслимой была мысль, что кому-то вообще удалось похитить Минну. Я стал нервно мерить шагами подземелье — взад-вперед, взад-вперед, пытаясь причесать свои взлохмаченные мысли.
— Ивен, уже поздно.
— Знаю.
— Если мы отсюда не уйдем, то…
— Я знаю.
— Скоро рассветет, а на свету нас…
— Да знаю я, черт побери!
Можно продолжать вести за ними слежку, подумал я. В этом нам помогут Сет и Рэнди. Можно было бы оставить около павильона наблюдателя и посмотреть, что произойдет завтра вечером, когда выставка закроется.
Но еще лучше — поставить в павильоне жучки. Пускай Национальное Движение Квебека и состоит из полудурков и отморозков, но они обладают мощным технологическим ресурсом, которым я мог бы воспользоваться. Будет не слишком сложно вернуться сюда и спрятать в стене пару микрофонов. По крайне мере это хоть поможет приоткрыть завесу тайны, окутывающей кубинское предприятие. Если мы сумеем подслушать, что творится в подземелье в дневное время, когда оно битком набито пленниками и охранниками, станет более или менее понятно, какая сила нам противостоит.