Шпионка на отборе у дракона
Шрифт:
Я не приближал женщин настолько, чтоб посадить на свою драконью шею. Не развлекал их полетом, не делился своим миром. Я привязывался к некоторым из них — и держал их при себе дольше обычного. Но прежде ни с одной мне не хотелось совершить этого безумства. Мариа просто располагает к необычным поступкам, есть в ней что-то такое…
Похоже, девочка с болот взламывает мой привычный образ мыслей. Но думать об этом не стоит… Иначе я опять начну пугать ее. А ведь решил приручить. Это всегда удобней.
Невесомая, и в то же время очень ощутимая. Через прочную драконью броню я ощущаю, как напрягаются мышцы ее бедер. Слабые человеческие мышцы. Ей удобно там, должно быть удобно… Но она пытается крепче держаться, напрягается. Вообще очень много напрягается, многого не говорит, держит себя дерзко и расчетливо одновременно.
Мариа, милая, я ведь знаю о тебе куда больше, чем кажется. Я вижу твои страхи, вижу, как ты стараешься держаться с достоинством, как борешься за свое место под солнцем. А что еще остается в твоей ситуации? Не каждая смогла бы так.
И уважаю это я куда сильнее, чем тебе кажется.
Или… просто я сам убеждаю себя, что девочка ясна и прозрачна для меня? Что мне не хочется заглянуть глубже в нее, пройтись по закоулкам ее души и разума?
Мои предки могли это. Я бы тоже смог, если бы моей матерью была драконица.
Но отец полюбил мою мать. Не девочку с болот, нет… что же эти болота все время лезут мне в голову? Может, потому что забавно поддевать этим девочку…? И видеть, как она сохраняет в ответ свое пресловутое достоинство, как неосознанно распрямляет спину (она этого не замечает, наверняка, а я вижу)…
Мать была обычной женщиной, маркизой, фрейлиной при принцессе Глои. Отец случайно сбил ее крылом, когда она вышла на террасу, чтобы подать напиток — я слушал эту историю все детство. Отец обернулся человеком, бросился поднимать девчонку — и встретился с ней глазами, когда протянул ей руку… А потом из простой маркизы он сделал королеву. И любил ее больше своей драконьей жизни до тех пор, пока она не умерла у него на руках.
Ни разу я не жалел, что у меня не было другой матери — настоящей драконицы, крепко стоящей на крыле. Слишком нужна она была нам обоим, и отцу, и мне. После ее смерти ничто не держало его… здесь. Более того — жизнь там, где прежде они были вместе, стала для него невыносима.
Да, из-за природы своей матери я не могу читать мысли и не могу уйти отсюда. Но мне не жаль. Просто… мой ребенок должен быть полноценным драконом. Я должен вернуть нашу расу в этот мир. Для того и устроен этот забавный отбор. Не только, конечно, для этого, но…
…Хм… какие-то мелкие забавные аналогии, когда в голове всплывает история моих родителей. Я вот тоже напугал лошадь и уронил на землю болотную баронессу, и не смог оставить без помощи…
Судьба? Предсказание? Нет, скорее неосознанные аналогии, подражание семейной истории. Я ведь тоже человек. Хоть и дракон.
Маша
Устроиться в длинной юбке верхом на драконьей шее было непросто. Но какое это имело значен
Сердце ухнуло вниз и взлетело под облака, как только огромные крылья взрезали воздух и мы плавно, но стремительно пошли вверх.
— О-о! — вырвалось у меня, и я плотнее сжала ногами необъятную шею, крепче уперлась руками перед собой. Но меня даже не тряхнуло. Лишь свежий ветер коснулся щек, и я ощутила необыкновенную свежесть.
— Ничего не бойся. Я обещал, что тебе будет комфортно, — услышала я в голове его голос. Голос моего дракона…
«Дура, перестань так думать, он не твой дракон. Он вообще король, а ты безродная баронесса, вернее попаданка, ходящая по лезвию ножа». И все же… Ветер выдувал из головы все сомнения, мир — огромный, широкий, неизведанный — уходил вниз, а в сердце пела детская радость, и бесшабашное счастье стучалось в душу.
— О-о! Как здорово! — уже осознанно повторила я.
— Добро пожаловать в мой мир, маленькая баронесса! — ответил Эрмиор, и его довольный смех разбежался у меня в голове, заставив радоваться вдвойне. — Ты хотела лучше узнать меня! Узнавай! Вот она — вотчина драконов!
И новый взрыв радостного смеха.
Да, это его мир. Вот такой: бездонное ночное небо, усыпанное звездами — ни облачка — бесконечные темные дали с огнями городков и деревень, удаляющийся замок Гаутдир — как игрушечный, трогательно изящный. Лунный свет — луна здесь тоже была, но куда ярче и больше — играющий отсветами на огромных крыльях.
Ветер свистел в ушах, заливал сердце восторгом, но не причинял холода и не сдувал меня с дракона. Не знаю, какую магию использовал Эрмиор, я вообще ничего еще не знаю о магии, но мне действительно было хорошо. И… да, о магии я обязательно узнаю, научусь, потому что это тоже очень интересно!
— Спасибо, ваше величество, спасибо! — прокричала я мысленно. — Мне очень нравится!
— А если так? — рассмеялся Эрмиор.
Сделал едва заметное движение головой, изогнул шею и заложил круг вниз и налево. Меня не подбросило, но немного завалило налево, острое чувство, как на вираже на американских горках, свело желудок. Я инстинктивно прижалась к его шее, и в этот момент он взвился ввысь…
Невероятно! Острые ощущения, как на экстремальных аттракционах, и при этом — чувство полной безопасности. И восторг, забытый, из детства…
— Так тоже здорово! Давайте еще!
Дракон покровительственно усмехнулся в ответ, как отец, довольный, что дочке понравилась его шутка, и заложил еще один круг.
…Так мы кружили еще долго, все больше удаляясь от Гаутдира. Мне хотелось, чтобы полет не заканчивался. Совсем. Казалось, я могу вечность сидеть у него на шее, кружить над миром, наслаждаться свежим ночным ветром, выискивать среди тьмы, простиравшейся внизу, огни городов. А иногда отпускала руки, расставляла в стороны, и чудилось, будто я лечу сама по себе, будто я тоже дракон, расправивший крылья.