Шпионские игры
Шрифт:
— А что внутри?
— Он не снабжен автопилотом. Кира, я не ошибся? Ты ведь такой и угоняла? Дальнобойный и скоростной.
— Да, — кивнула она, отвлекаясь от каких-то материалов, которые просматривала на своем индивидуальном экране с Резким.
— Ну вот. Значит, если пилот жив, то корабль сядет.
— Что ж, в такой ситуации любая достоверная информация хороша, — кивнул, соглашаясь, Дерзкий и тихо прибавил. — Только бы инопланетник по пути не вспомнил, что еще что-то не сказал, не спел или не решил нам тут еще и сплясать.
Не
Но даже в таких райских условиях Вайпер оставался Вайпером. Он постоянно был занят, а после нескольких атак на сторожевые корабли этой планеты он вместе с несколькими наиболее отчаянными ребятами Алексея присоединился к таллирийским пилотам. И дома стал бывать еще реже.
— Крис, я очень скучала, — мне нравилось наблюдать, как он ест, с аппетитом, но не чавкая и не рассыпая крошки и капли по столу.
— И я. Ты даже не представляешь. И в космосе такая красота открывается. Для нас ведь патрулирование на ближней орбите не свойственно было. Нашей команде. А тут летишь медленно. Осматриваешься, наблюдаешь. Красиво.
— Не понимаю. При чем тут красота? Тебя же могут сбить? И во имя чего?
— Рина, если ты этого не поняла до сих пор, то, возможно, я и не смогу объяснить. Прими как данность. Я люблю тебя. Безоговорочно. Разве этого мало?
— И я тебя. Но неужели ты не понимаешь? Я не готова терять тебя. Ты уходишь на вылет, а меня трясет до тех пор, пока ребята не передадут, что ты сел, живой и здоровый.
— Куда же я от тебя денусь? — он заглядывает мне в глаза. И внутри у меня все тает.
Но его отлучки становятся все более частыми и долгими.
— Крис, в космосе такая грязища? — подталкиваю танту кучу драных клочьями, пропитанных потом и какой-то болотной жижей вонючих тряпок, где не разобрать, что было курткой, а что штанами.
— Нет, я тренировал отряд разведчиков. Они же тут очень гордятся, что великие воины. И да, великие с их древними мечами на ристалище. Красиво. А как дело доходит до дела, то каждый рвется в герои сам по себе. В группе работать не приучены.
Он сдирает с себя грязь, стоя под душем, и рассказывает мне все это с искренним негодованием.
— Давай я тебе спинку помою, — предлагаю ему с самыми лучшими намерениями.
Но он не соглашается:
— Погоди, сейчас еще раз ополосну все это безобразие, и тогда сам буду просить тебя забраться ко мне. Ну не полезешь же ты в такое болото. Кажется, я оттуда половину на себе принес.
— Да уж, — поневоле соглашаюсь с ним. — Я бы туда не полезла.
— Понимаю, — кивает он. — Вот и все. Теперь готов отдаться в твои ласковые ручки. Не откажусь, если помассируешь меня под горячей водой.
И его выражение лица, тон настолько завораживают, что скидываю легкое домашнее платье и встаю к нему. Вода здесь льется не сверху, а откуда-то сбоку, узкой длинной полосой, и мне удобно растирать его широкие плечи, восхищаясь
Но почему-то бьется у меня иногда шальная мысль: а что, если регенератор не оживляет. А просто создает новую копию? Идеальную, здоровую. Может, это не тот Крис, которого я любила? Кто-то новый и незнакомый, как те древние храмы, которые не дожили до наших времен, но стоят, потому что их до мелочей восстановили современными методами.
— Крис. Я иногда не узнаю тебя…
— Понял, малышка. Надо мне все же чаще дома бывать!
— И это тоже.
Такие диалоги повторялись все чаще, все чаще заканчиваясь моими слезами. Вайпер был неприручаем. Он мог сорваться среди ночи по звонку, чмокнуть меня, по своему обыкновению, в нос и убежать. Вернуться через пару дней, с бурыми пятнами и со следами кровоостанавливающей пенки на одежде, и мне оставалось догадываться, что там, где сейчас в обтрепанном разрезе на плече просвечивает идеально ровная кожа с легким беловатым штрихом, была какая-то рана. И что он воспользовался киберхирургом, которого я уже успела увидеть в руках здешних военных медиков. По их признаниям, это было тяжелым испытанием для раненого, и использовалось тогда, когда под рукой нет громоздкого регенератора.
— Крис, милый. Я же знаю, что ты рискуешь. Во что вы там опять вляпались? И почему тебя не отправили сюда, на базу? Я сумела бы о тебе позаботиться.
— Да не о чем там было заботиться. — улыбается он, не притронувшись к ужину. — И некогда. Хотелось уже все закончить и действительно вернуться к тебе.
— Но ты же не ужинаешь…
— Прости. Мы там перекусили. Я же не могу сесть в стороне от ребят и отказаться от их еды. Сказать, что, мол, меня ждет дома красавица Киви и лепит вареники. На такую экзотику бы прибежала вся таллирианская гвардия. А ты же их не звала?
— Знаешь, тебе все шутки, — я обижена на этот раз всерьез.
Он мотался где-то трое суток, вернулся снова чумазым, с отросшей щетиной, еще и со следами ранения. А теперь откровенно потешается надо мной.
— А эти самые таллирианские воины не решили еще последовать примеру Кирочки и этой Эйлы, которой она задурила голову?
— Рина, что именно ты имеешь в виду? — приподнимается на локте Крис, уже начинавший засыпать на нашей широченной круглой постели, где я слишком часто оказывалась теперь одна.
— Уверена, что армия Таллирии пополнилась какой-нибудь лысой медичкой. Или еще кем.
— Нереально, — отмахнулся Крис. — Борьба с косностью не входит в наши задачи.
— А Эйла?
— Слушай, далась тебе эта Эйла, — в голосе Криса прозвучало откровенное раздражение. — Прости, Рина. Я безумно устал. И хотел только одного. Твоей нежности.
— А разве…
— Да, Киви… Ты обвиняешь меня в каких-то грехах. А у меня нет сил оправдываться. Пусть так. Да, всю армию Таллирии, а особенно ударно — штурмовые группы, отправили в бессрочный отпуск. И заменили самыми красивыми девушками планеты. И я их тренирую. На фоне огромного портрета Киры в боевом скафандре. А теперь можно я посплю? Завтра же снова к ним…