Шпионские игры

Вихрева Елена

Им удалось окончательно сбить вражеский крейсер, что в условиях открытого космоса означало одно — разгерметизацию и взрыв. Несколько выстрелов по второму крейсеру нанесли ему незначительные повреждения — противник использовал не силовые щиты для защиты, а какую-то сверхпрочную броню, пробить которую можно было, только попав в строго определенные места.

Видимо, повреждения уже не давали ему такой возможности вести бой, и второй крейсер собрал вокруг себя остатки истребителей, готовясь уходить.

— Будем преследовать? — запросила Кира Сталия.

— Нет. Они уйдут в прыжок. И если провалимся следом за ними, то не вернемся.

И действительно, собравшиеся в стаю уцелевшие

корабли противника стали разворачиваться в одну сторону, а пространство вокруг них стало сгущаться и темнеть. И вот в этот момент Вайпер как раз преследовал еще один тяжеловооруженный крейсер, несколько меньших размеров, чем те два, с которыми они сражались, и державшийся весь бой в отдалении. Вайпер понял, что командование идет оттуда или же там находятся какие-то значимые персоны, вроде тех двух дипмиссий, земной и таллирийской, которые находились сейчас за их спинами. Криспина насторожило, что этот крейсер вынырнул откуда-то со стороны таллирийского основного корабля, словно пробирался туда в разведку или совершал диверсию у них в тылу. И он решил уничтожить крейсер во что бы то ни стало. Завязалась странная дуэль, в которую не вмешивались почему-то остальные вражеские корабли, а помочь Вайперу просто было некому.

Оно произошло все одновременно, в чем-то противореча законам физики — но и прыжок в гиперпространство, который совершили у них на глазах вражеские корабли, не входили в число освоенных технологий даже для таллирийцев, владевших режимом невидимости, регенераторами и зачатками телепортации, правда, на небольшие относительно расстояния и крайне мучительной для организма того, кого перебрасывали.

Вайперу удалось лишить подвижности крейсер после долгих, но динамичных маневров и ожесточенной перестрелки. Оставалось захватить его своим силовым полем, чтобы взять экипаж живым и допросить. Раз уж Сталий знаком с этой цивилизацией, то была надежда, что и поговорить удастся.

Он вздохнул, чувствуя, как потоки пота стекают по его лицу и телу от пережитого напряжения. И тут же мороз рванул по его спине:

— Проникновение противника на базу отразили успешно. Потерь среди личного состава нет. Потерь среди пассажиров нет. Повреждения устраняются, на жизнеобеспечении не сказались, — раздался бодрый голос дежурного с таллирийского корабля.

— Принял, — одновременно ответили Кира и Сталий.

Вайпер еще успел подумать, что Кира очень естественно вписалась в число командиров в этом бою, как его катер содрогнулся от мощного удара, провоцируя Криса выпустить залп на поражение. Крейсер взорвался в тот самый момент, когда Криспин заскрежетал зубами от невыносимой боли, с трудом удерживая руки на панели управления. И без того незнакомая техника, которую пришлось осваивать на голой интуиции и по аналогии со своей, почти перестала его слушаться. Он пробежался по приборам

— Повезло. Наружные контуры целы, — Крис стал разговаривать вслух и для того, чтобы контролировать свою адекватность на случай потери сознания, и для того, чтобы Шанс на основном корабле тоже мог иметь представление о ситуации. — От внутренней обшивки лохмотья.

Крис сначала не понял, откуда такая лавина боли — руки на панели лежали уверенно, и глаза тоже кровь не заливала. Он потянулся к дальнему датчику и невольно зашипел — что-то цепко его держало в пилотском кресле, причем не сверху, а капитально. Он скосил глаз и выругался: кусок обшивки впился в нижнюю часть живота, не защищенную ремнями, и пришпилил его к креслу широким лезвием.

Потянуться за аптечкой он не мог, да и что тут можно было сделать вообще. Крис вдохнул и задержал дыхание.

— Шанс, иду на посадку.

Крис не стал говорить,

что посадка может быть аварийной. Надеялся дотянуть — руки и голова работали нормально.

Сбросить скорость, посадочные двигатели, запросить диспетчера, шлюз, ангар, отключить посадочный двигатель, выравнивание давления, открыть люк… дальше на Вайпера навалилась усталость. Такая, что глаза закрылись сами. Он знал эти ощущения — доставалось не в первый раз. И Криспин спокойно предоставил своему организму выключиться — он был в безопасности и не причинил посадкой неприятностей: больше всего боялся промахнуться мимо шлюза и доставить работу ремонтникам, которым пришлось бы выйти в открытый космос.

В тамбуре ангара уже находились медики — практически сразу, как прозвучала тревога. Они знали, что истребители могут начать возвращаться довольно быстро, если пилот получил повреждения. Но, к сожалению, ранение пилота было следствием серьезного повреждения корабля, и все заканчивалось взрывом. Редко когда пилотам удавалось успеть загерметизировать скафандр, и тогда был шанс подобрать его, беспомощно кувыркающегося в пространстве, на спасательный челнок. Но только если сам челнок не будет сбит, как могло произойти в этом бою, где даже в безграничном космосе стало тесно от нескольких десятков крейсеров и штурмовых истребителей. Поэтому медики — таллирийцы спокойно, но во всеоружии дожидались пилотов у выхода из ангара, чтобы вбежать туда при первом же сигнале диспетчера. Они видели на экране, как начали заходить потрепанные, но уцелевшие в основном катера. Находиться в ангаре в момент захода корабля было нереально — там царил космос, врывавшийся в приоткрывающийся наружный шлюз. Они могли только согласовать с диспетчером и дать отсечку на посадку всем остальным, пока не заберут раненного. На это ушло бы пара минут — все действия были отработаны.

Но пока что ни один из пилотов не запросил помощи, и врач — землянин начал нервничать:

— У нас бойня на корабле только что закончилась. Я там оставил сдуру помощника, а не сам остался. Кто ж знал, что ваши не удержат контур.

— Ваш помощник некомпетентен? — сдержанно поинтересовался таллирийский медик в серебристом комбинезоне.

— У него меньше опыта.

— Но Вы и сами, простите, не выглядите умудренным опытом, — заметил таллириец.

Действительно, медики таллирийцев были в основном немолодыми, хотя и абсолютно здоровыми, без традиционных для землян признаков возраста в виде седины и морщин. Выдавали глаза, манера себя держать.

Мише очень хотелось ответить таллирийскому эскулапу что-то едкое, но он сдержался, подумав: 'Раз он сам расписывается в том, что возрастной, так и воспримем. Пожилой пациент'. Врач и сам прекрасно понимал, что свою должность получил исключительно благодаря тому, что командир корабля оказался тоже очень молодым. При первой встрече он, выпускник — отличник Медицинской Академии, не сразу смог понять, что перед ним девушка. Он пришел в тот момент, когда звездолет стоял на полной профилактике, и вся команда занималась тем, что вместе с ремонтной бригадой практически разобрала его на части.

Распоряжался всем молодой парень с явно отросшей больше, чем это принято у военных звездолетчиков, стрижкой, причем интенсивно — синего цвета. Замасленный комбинезон, грубая форменная обувь, надежно защищавшая ноги от разлитых токсичных жидкостей, перчатки, дыхательная маска, над которой лучились огромные, переливающиеся топазово — серые глаза. Негромкий голос командира был искажен дыхательным аппаратом, который он не стал снимать, извинившись:

— Для этого мне придется снимать и перчатки, а они загерметизированы. Давай так поговорим, не обидишься?